Он лежал, тихонько напевая сам себе, едва заметное отверстие на верхушке напоминало постоянно двигающийся рот: колечки плоти то сжимались, то расширялись. “Оно” тогда еще не стало для меня “Им”.
Чем ближе я подбиралась, тем больше Борн высовывался из шерсти Морда, становясь похожим на какой-то гибрид анемона и кальмара, - этакая гладкая вазочка, по которой пробегала разноцветная рябь: фиолетовая, темно-синяя, цвета морской волны. Четыре вертикальных гребешка пересекали его теплую, пульсирующую кожу, гладкую и слегка шершавую, как у отполированной волнами гальки. Пахло прибрежными тростниками праздным летним полуднем и морской солью с ноткой страстоцвета.
Подобрав забавную креатуру, Рахиль нарекает ее Борном. Что он такое и откуда взялся? Даже по меркам нового мира Борн очень странный. Возможно, он - всего лишь ещё одно порождение технологий прошлого. Возможно - новая форма жизни, созданная эволюцией как ответ на изменившиеся условия среды. А, может быть, пришелец из космоса.
Рахиль начинает выращивать свою находку и очень быстро понимает, что это не растение и даже не животное. Борн разумен. Да, он выглядит как анемон, может становиться “камнем” и поедает ящериц, но при этом умеет говорить и задаёт вопросы. Сначала самые простые: кто я? Откуда я сюда прибыл, и куда мы все уходим? Что такое смерть?
Но чем дальше - тем сложнее.
У Борна есть немало других вопросов, связанных с его отличием от людей: я робот или живое существо? Я личность? И Рахили приходится на них отвечать…
Рахиль пытается учить Борна, как учила бы человеческое дитя. Но Борн не человек и даже не гуманоид. У него иные органы чувств, и ответы Рахили его не устраивают, потому что не соответствуют его восприятию. Тогда он начинает искать свои собственные. И, когда находит, остается наедине с этими ответами, которые далеко не так прекрасны, как хотелось бы.
Теперь Борн узнал, что его можно ранить. Что он уязвим. Кончилась беззаботная детская радость. Кончились дурачества. Потому что теперь в нем затаится определенное знание: он может умереть.
Что происходит, когда мы умираем?
Большая часть сюжета - об отношениях Рахили и Борна. Где-то на фоне приходят Мордовы последыши, а Морокунья плетет свои сети, где-то там Балконные Утесы подвергаются атакам, а из прошлого Вика всплывают жуткие детали, но основной фокус все равно остается на взрослении Борна и на проблемах, с ним связанных - в том числе таких вроде бы забавных, как ссоры Вика и Рахили из-за него.
Борн многое узнает и понимает сам. Сам осмысливает и приходит к выводам, которые в конце концов повлияют и на его судьбу, и на судьбу города. В какой-то момент перестаешь читать текст как фантастику о детеныше-негуманоиде и начинаешь читать его как книгу о воспитании.
Может быть, это действительно книга о взрослении детей. И о том, как мы неизбежно проваливаемся, думая, что те, кого мы учим, слышат только наши наставления, но не видят наших поступков, которые зачастую сильно расходятся со словами.
Говоря о воспитании не-гуманоида, Вандермеер утрирует эти проблемы, показывает их объемнее и ярче, где-то даже карикатурно (например, в сценке, когда Борн приходит к Рахили под видом Вика и начинает расспрашивать о ее чувствах). Тут фантастика окончательно отступает и появляются философия, психология и педагогика.
Высвечиваются все ошибки Рахили - такие удивительно-типичные. Ведь учат не словами, а своим примером. Не стоит забывать, что тот, кого ты учишь - не машина, а существо, наделенное разумом и способностью делать выводы на основе своих наблюдений. Существо, умеющее мыслить критически.
Если расхождение между услышанным и увиденным имеет место, мы начинаем заполнять образовавшийся пробел. Пытаться понять, откуда он взялся, и где же все-таки истина. В случае с Борном вместо пробела возникает целая пропасть. И Борн начинает познавать мир по-своему. Это становится ясно, когда Рахиль находит его дневник.