Однако, когда Яякъ приблизился къ пологу, они не стали ожидать больше и, выкарабкавшись наружу, обратились въ бѣгство. Мальчикъ благополучно проскользнулъ мимо Яяка. Дѣвочка съ размаха наткнулась на огромныя ноги убійцы, но успѣла проскочить въ промежутокъ между ними и послѣдовала за своимъ товарищемъ. Черезъ мгновеніе ихъ уже не было въ пологѣ. Можно было только слышать дробный топотъ ножекъ Каймена и его пронзительные крики: — Нуватъ, Нуватъ, убиваютъ! — быстро удалявшіеся отъ шатра. Отъ дѣвочки не было слышно даже и этого.
Яякъ простоялъ мгновеніе въ нерѣшительности.
— Какъ онъ кричитъ! — сказалъ онъ съ неудовольствіемъ, поворачивая голову въ ту сторону, откуда доносились крики Каймена. Онъ вдругъ нагнулся и протолкнулъ полубезчувственную дѣвушку внутрь полога сквозь отверстіе входа. Потомъ выдернулъ изъ-за пояса свой новый ножъ, на лѣвой сторонѣ котораго застылъ красный кровяной слѣдъ, и ринулся изъ шатра. Когда онъ вернулся назадъ черезъ нѣсколько минутъ, правая сторона ножа тоже была въ крови. Это не была кровь Кителькута.
Это была частица той крови, которая нѣсколько мгновеній простояла въ видѣ небольшой красной лужи на поверхности убоя, потомъ быстро всосалась внутрь, оставивъ на снѣгу маленькое круглое отверстіе, желтое по краямъ и коричневое внутри, похожее на ту рану, откуда вытекла эта кровь.
Коравія и Нуватъ осмотрѣли уже болѣе половины сѣтей. Теперь они подвигались по направленію къ дому, осматривая тѣ сѣти, которыя нарочно оставили для обратнаго пути. Впрочемъ, одинъ Коравія работалъ, какъ слѣдуетъ. Нуватъ разсѣянно и слабо двигалъ пешней, то и дѣло попадая не туда, или вдругъ останавливался надъ свѣжею прорубью, держа въ рукахъ головки сѣтныхъ шестовъ, которые слѣдовало поскорѣе вытащить наружу. Одну тюленью тушу онъ совсѣмъ вывалилъ изъ сѣти, и она немедленно упала на дно, откуда ее уже нельзя было достать. Онъ то и дѣло посматривалъ въ сторону берега, гдѣ чернѣлась каменная стѣна мыса.
— А это кто идетъ? — вдругъ сказалъ онъ, прикрывая глаза рукой, чтобы лучше видѣть. Коравія, спускавшій въ это время въ воду хоботъ сѣти, поднялъ голову.
Отъ Каменнаго Мыса по направленію къ нимъ двигалась какая-то точка.
— Кто это идетъ? — повторилъ онъ съ недоумѣніемъ, въ свою очередь присматриваясь. — Человѣкъ или звѣрь?
— Бѣжимъ! — сказалъ Нуватъ. — Бѣда! скорѣе!
Онъ подхватилъ копье и бросился впередъ.
Коравія побѣжалъ за нимъ, не давъ себѣ труда отвязать собакъ отъ остраго ледяного обломка, вокругъ котораго былъ захлеснутъ передній конецъ потяга.
По мѣрѣ того, какъ они подвигались впередъ, точка росла и выяснялась. Это была, несомнѣнно, человѣческая фигура, которая направлялась къ нимъ, но движенія ея носили очень странный характеръ. Она какъ будто все порывалась бѣжать, но каждый разъ падала впередъ и не могла подняться въ теченіе сравнительно долгаго промежутка и потомъ, поднявшись, снова пыталась бѣжать и снова падала.
Черезъ минуту Нуватъ узналъ Янту.
— Что случилось? — закричалъ онъ издали, устремляясь впередъ съ такой быстротой, какъ будто его ноги обладали крыльями.
Янта опять упала и, вмѣсто того, чтобы подняться, сѣла на снѣгу. Она изнемогала отъ усталости. Одежда ея была въ безпорядкѣ, мѣховой корсажъ былъ разорванъ до пояса, и голая грудь виднѣлась наружу. Она смотрѣла передъ собою совершенно безумнымъ взглядомъ. Однако, при приближеніи Нувата она сдѣлала попытку что-то выговорить, но губы ея шевелились, не произнося ни звука.
— Что ты сказала? — кричалъ Нуватъ, подбѣгая.
— Онъ послалъ меня! — выговорила, наконецъ, Янта.
— Кто послалъ? — спросилъ Нуватъ, задыхаясь отъ волненія и быстраго бѣга. — Отецъ?
— Отецъ умеръ! — сказала дѣвушка. — Онъ послалъ, человѣкъ съ ножомъ: «Поди!.. скажи Нувату и Коравіи, — я взялъ недоплату. Теперь мы въ расчетѣ»… — Она произносила слово по слову, съ промежутками, какъ будто съ трудомъ соображая, что ей слѣдовало сказать.
— Захвати дѣвку и собакъ! — крикнулъ Нуватъ Коравіи, который подбѣгалъ сзади.
И онъ помчался, сколько хватило въ его ногахъ быстроты, по направленію къ мысу.
— Что случилось? — съ ужасомъ спросилъ Коравія, останавливаясь передъ своей невѣстой.
Увидѣвъ жениха, Янта разразилась такими рыданіями, какъ будто ея сердце хотѣло разорваться.
— Убилъ! — выкрикивала она. — Отца убилъ, мать, сестру, брата… Всѣхъ зарѣзалъ.
Коравія тоже сѣлъ на снѣгъ. У него подкосились ноги. Въ прибавку къ сообщенію Янты въ головѣ его мелькнула страшная догадка.
— А ты какъ убѣжала? — спросилъ онъ, запинаясь.