— Как белый человек! — усмехнулся хозяин. — У них принято к рыбе подавать белое вино.
Джонсон оказался заядлым охотником. После ужина и кофе, который Пестеров предпочел бы заменить еще одной бутылкой вина или рюмкой водки, Джонсон показал гостю целый арсенал охотничьих ружей — нарезных и дробовых, снегоход, небольшой открытый грузовичок и добавил ко всему, что у него есть еще и небольшой самолет.
Пестеров от такой демонстрации богатства, принадлежащего простому эскимосу, протрезвел и заметил:
— Ты настоящий олигарх, Джонсон!
Джонсон усмехнулся и застенчиво заметил, что он совсем не богат.
— Просто я люблю природу, свою землю.
Еще несколько лет назад Джонсон жил в Калифорнии, хотя его предки охотились на мысе принца Уэльского. Он рано лишился родителей, воспитывался в учебном заведении, как понял Пестеров, вроде наших интернатов, не знает родного языка. В Калифорнии у него был неплохой бизнес — строительство сборных домов. Обычно эти дома предназначались для таких отдаленных районов, как Аляска.
— Последнюю, новую школу в Номе строил я! — с гордостью заявил Джонсон. — А до этого была школа на острове Малый Диомид.
— Я ее видел! — сказал Пестеров. — Я жил у Мылыгрока, и он сообщил мне, что его дом сделан из упаковки, в которой на остров привезли школу.
— Это правда, — ответил Джонсон. — А здесь у Мылыгрока хороший дом и свой магазин сувениров…
От этой новости Пестеров на время потерял дар речи. Магазин у Мылыгрока! Это черт знает что! Как-то само собой подразумевалось, что магазины могут принадлежать только тангитанам, но никак не представителям местного населения.
— Он, наверное, продавцом прирабатывает, — осторожно предположил Пестеров.
— Да нет, он там почти и не появляется, — ответил Джонсон. — Приезжает иногда, пропивает прибыль и уезжает обратно на свой остров.
Вельботы отплывали из Нома ранним утром. На берегу собралась внушительная толпа провожающих. Отягощенные подарками, гости с Чукотки грузились на суда, громко переговаривались с хозяевами.
В толпе провожающих был и Роберт Карпентер. Он преподнес Антонине Тамирак внушительный сверток. Антонина растерянно спросила:
— Что это?
— Это подарок, — смущенно произнес Роберт.
Это был стереофонический кассетный магнитофон.
— Ой, да я и не знаю, — засмущалась Антонина. — Такая дорогая вещь.
Она оглянулась на Пэлята.
— Бери, бери, — кивнул Пэлят.
— Спасибо! — прошептала Антонина и вдруг неожиданно для всех крепко поцеловала Роберта Карпентера и прыгнула в вельбот.
Медленно удалялся аляскинский берег, и люди в вельботах со смешанным чувством смотрели на удаляющиеся домики: вроде бы та же самая земля, те же домики, а жизнь — совсем другая…
Глава четвертая
Полковник Дудыкин считал, что поездка местных жителей на Аляску была огромной ошибкой руководства Чукотского автономного округа и особенно его главы — Пэлята. Он довел эти свои соображения до вышестоящих органов и ожидал указаний. Недовольны были и другие деятели администрации округа, особенно первый заместитель Пэлята, бывший секретарь парткома морского порта Виктор Александрович Базаров. На узком совещании он прямо сказал, что соглашение о мониторинге животного мира в северной части Берингова пролива и побережья Ледовитого океана открывает для американской разведки широкое поле для шпионской деятельности.
— Да что там шпионить! — сердито возразил Пэлят. — Воинских частей на полуострове нет. От радиолокационной станции в Улаке остались только развалины. Даже маяки погасли.
В свое время на последние деньги Гуврэльская гидрографическая база накануне навигации заправила маяки, как это она делала всегда. Питание осуществлялось компактными ядерными генераторами, рассчитанными на три года беспрерывной работы. Но на то, чтобы выключить маяки на зиму, уже денег не оказалось. А потом финансирование вообще прекратилось, и чукотские маяки на протяжении трех лет без перерыва работали и днем и ночью в любую погоду, пока не истощили полностью энергетические ресурсы.