Несмотря на начало зимы, погода стояла ясная, и самолет зашел на посадку с моря, пронесся над замерзшим пресноводным озером Эстихет и опустился на посадочную полосу, построенную еще во времена Второй мировой войны с помощью американцев. Теперь в Гуврэльском аэропорту устроили таможенный и пограничный пункт.
В зимнее время бухта Гуврэль выглядела еще более прекрасной, чем летом. Снег покрывал кучи неубранного мусора, свалки, груды металлолома, и фиорд, окруженный крутыми сопками, производил чарующее впечатление.
Кончался короткий зимний день, но что-то тревожило Базарова, чего-то не хватало в знакомом облике портового поселка, еще недавно считавшегося самым благополучным и благоустроенным на Чукотском полуострове.
Он сидел рядом с водителем вездехода, вглядываясь в очертания домов, уступами поднимающихся на крутом берегу. Меж домов сверкали странные огоньки, блики отражались в слепых окнах. И вдруг, когда уже до берега оставалось с сотню метров, в десятках окон вспыхнул электрический свет, заливший заснеженную набережную Дежнева.
— В честь вашего приезда! — уважительно произнес водитель вездехода. — Вот уже месяц как свет у нас включают только на два часа, да и то не всегда. Людям теперь приходится готовить пищу на кострах, как в древние времена. Многие даже завели жировые лампы, купили у эскимосов Нового Чаплино.
Глава местной администрации Бамбурин был необычно трезв и деловит. Он услужливо поднес походный чемоданчик Базарова в отведенную для особо важных гостей квартиру, где уже был накрыт стол.
За ужином глава районной администрации жаловался на нехватку дизельного топлива, угля и продуктов.
— Не знаем, как перезимуем. Спасибо Меленскому, поделился с нашим районом американской гуманитарной помощью. Развезли по селам муку, сахар и сгущенное молоко. Кое-какие крупы у нас остались еще с прежних времен. С голодухи не умрем, но можем замерзнуть.
— Неужели нет никакого выхода? — спросил Базаров.
— Могут помочь только военные, — ответил Бамбурин.
— Вот! — воскликнул Базаров, обращаясь ко всем присутствующим. — А ведь некоторые требуют вывода военных с Чукотки! Дорого, мол! Особенно старался Тимур Гайдар. С военными надо работать. Я с ними договорюсь… Но хотел бы напомнить, что присутствие частей российской армии на границе с Соединенными Штатами Америки — это политическая необходимость.
— Это верно, — кивнул Бамбурин.
Ему очень хотелось выпить, но он сдерживал себя, делая небольшой глоток, ставил стакан обратно на стол, как это делал высокий гость. Бамбурин прекрасно понимал, что военные — это самый верный и безотказный электорат. На кого укажет командир, за того и проголосуют солдаты.
— Я хотел спросить насчет этой гуманитарной помощи… Уж очень щедро. Пошли тут всякие разговоры…
— Какие разговоры?
— Насчет продажи Чукотки… Что, мол, не только Меленский вел переговоры, а кое-кто на самом верху. Есть якобы два варианта: по первому Чукотку продают целиком, а по второму — без русских, только с коренным населением… Так вот многие русские, особенно давно живущие здесь, недовольны.
— Чем недовольны? — спросил Базаров.
— Ну, в общем, — замялся Бамбурин, — хотели бы тоже как бы продаться…
— Кому?
— Американцам… Ну, ладно простой народ, но среди желающих есть бывшие члены партии. Непонятное время наступило, — вздохнул Бамбурин.
Базаров давно знал Бамбурина и сейчас видел его насквозь: ему бы тоже хотелось, как он деликатно выразился, «продаться».
— Все это — чушь! — решительно возразил Базаров. — Глупые, пустые разговоры! Кому нужна нищая Чукотка?
— А полезные ископаемые?
— Больше разговоров о них, чем есть на самом деле…
— Вроде бы кроме золота и нефть нашли.
— На Аляске своей нефти навалом, — напомнил Базаров.
Утром, до вылета, Базаров обошел школу, профессионально-техническое училище, интернат для дефективных детей. Удручающее впечатление произвели на него эти маленькие, неухоженные, сопливые, одетые в серое детишки. В их взгляде он видел мольбу и невысказанное, неосознанное страдание. Директриса интерната, блистая золотыми зубами, жалобно стенала о скудости денежного содержания, о многомесячной задержке жалования воспитателям и учителям. Почему все руководящие дамы в стране такие толстые, раскормленные и ярко накрашенные?