— Значит, спасение местного населения в моржах и китах?
Уловив в голосе Базарова усмешку, Меленский горячо, даже агрессивно произнес:
— Во многом — да! Вот вы были на Аляске. Разве вам не бросилась в глаза резкая разница в физическом облике наших и тамошних аборигенов? Во многом это благодаря питанию. Если коротко, вот какие приоритеты я вижу. Первое, всемерная поддержка местной экономики в обеспечении полноценного питания местного населения. Второе, резкое ограничение вплоть до полного запрета потребления алкогольных напитков в национальных селах в комплексе с лечением от этого недуга. Поддержка жилищного строительства. Вы в Инчоуне бывали? Нет? Там стоят ветхие домишки, которым уже более полувека! Как переселили людей в начале пятидесятых из яранг, так с тех пор эти халупы и стоят. Ярангу хоть чинили каждый год, что-то исправляли, а домики так и не трогали. Если уж строить жилье на Севере — то не пятиэтажные бетонные коробки, которые пожирают массу энергии для отопления, а действительно приспособленное для сурового климата жилье. Тем более, такое жилье давно строят на Аляске и в Канаде…
Базаров не мог прервать страстный монолог Меленского. Он и сам понимал, что все эти беды Чукотки давно требуют разрешения. Вот только в советское время нужно было постановление вышестоящих органов, государственное финансирование. А сейчас — откуда взять на все это деньги?
Он спросил вслух:
— Все это хорошо, но откуда взять деньги?
— Государство должно местным жителям, прежде всего, за многолетнюю бесплатную эксплуатацию недр. В Чаунском районе не осталось ни одной рыбной реки, а добытчики золота не заплатили хозяевам земли ни одной копейки. Второе — не мешать людям. Вон Чейвун из Нунакмуна захотел построить охотничий домик в Пинакуле, так его два года гоняли из кабинета в кабинет за какими-то бумажками! И это на его родной земле! В Улаке возобновили строительство кожаных байдар, так вдруг возникла какая-то инспекция, потребовавшая доказательств мореходности этих испытанных веками лодок.
Нельзя сказать, что услышанное от Меленского было для Базарова новостью. Возможно, что председатель кооператива «Нувукан», абориген, ближе к сердцу воспринимал все происходящее. Но с таким положением все как-то смирились. Что чукчи и эскимосы месяцами не моются из-за вечных проблем с банями и горячим водоснабжением, спиваются, бедствуют, вешаются, стреляются, все это уже стало обыденным. В голове Базарова просто не укладывалось, что жизнь здесь может быть другая, не такая, к которой он привык и которую он, по своему начальствующему положению, должен пытаться улучшать, не обязательно с положительным результатом. Главное, чтобы была деятельность, видимость работы, а то, что не всегда получается, — что делать? Такой уж здесь народ, вчерашние дикари, которых пытались втащить в светлое будущее. Иногда возникала вообще крамольная мысль: как было бы хорошо, если бы не было всех этих чукчей и эскимосов, эвенов и чуванцев с их вечными, неразрешимыми проблемами!
Дело-то в другом. Кто будет властвовать здесь? Кто будет контролировать финансовые потоки, руководить? Кто будет наслаждаться сладостью власти, получать знаки внимания, повиновения, благодарности за милости, предоставляемые им — главным начальником Чукотки? А там, в Москве, его будут уважать, почитать: взялся за самый трудный район России, за самую далекую окраину, романтичную, овеянную героической историей — челюскинцы, полярные перелеты, Арктика, Белое Безмолвие, белые медведи, моржи, киты. И вчера еще дикий народ, который под отеческой заботой нового начальника Чукотки ищет пути в современных, нелегких условиях… С чукотского плацдарма видны будущие поля политической деятельности. И эта новая деятельность требует больших денег, как личных, так и возможностей распоряжаться немалыми бюджетными средствами, льготными кредитами. И напрасно так хорохорится Михаил Меленский. Гуманитарная помощь не может поступать вечно. Капиталисты хорошо знают цену деньгам и умеют их считать. Может, и прав Дудыкин… Конечно, хорошо бы иметь в этом районе такого союзника, как Меленский. Человека с безупречной репутацией, обладающего настоящим авторитетом среди местного населения, умеющего говорить на их языке, досконально знающего их нужды… Но вот его идеализм, романтизм — эти вещи уже из прошлого. Такие часто попадались среди коммунистов. Правда, год от году их становилось все меньше, но случались. Даже здесь, на Чукотке, куда посылали далеко не лучших сынов партии.