– Павлик, – неожиданно мягко проговорил лейтенант. – А ты нам расскажи, как ходил за подснежниками. Пожалуйста. Ну, расскажи!
Павлик громко пошмыгал носом, смачно сморкнулся в сторону и забубнил – нудно и монотонно, словно вызубренный урок докладывал:
– Подснежники опять всю ночь снились. Красивые такие! В книжке одной написано было, что их под снегом можно отыскать. Сказка, конечно. Но проверить-то надо? Взял совковую лопату, пошёл. Петька с Вованом меня отговаривали сперва, не пускали. А мне очень надо было. Плюнули они, отпустили. Отошёл я от копра бурового. На сколько? Да и не знаю совсем, не считал. Копал долго. Потом опять тухлятиной запахло. Да и Бог с ним, с этим Чёрным, думаю, плевать на него. Подснежников сейчас накопаю целую гору, он и исчезнет. Долго копал, до самой земли дошёл. Но нет там ничего, только трава жёлтая, пожухлая, прошлогодняя. Обманула та противная книга. Не буду больше ничего читать. Вернулся, а дверь в копёр буровой распахнута настежь. И никого внутри нет. Ни Вована, ни Петьки. Только головы их на столе стоят, и лужи крови кругом. А из тех луж – подснежники растут, тысячами. Ненавижу! – взвыл больной, вскочил на ноги и стал срывать со стен камеры свои рисунки. Из его глаз текли мелкие злые слёзы, на губах пузырилась голубоватая пена…
– Доктора, срочно! Доктора сюда! – прокричал лейтенант в открытую дверь, и уже Нику, спокойно: – Пойдёмте-ка отсюда. От Пашки толку сегодня уже не будет, да и ничего другого он не расскажет.
Вышли в коридор.
– Ну, товарищи подчинённые, какие мнения ваши будут по поводу всего услышанного? – спросил Ник.
Сизый с Банкиным переглянулись с пониманием. Банкин предложил, преданно глядя Нику в глаза:
– Командир, всё это обсудить требуется. Причём, желательно, не здесь. Размышления обстоятельные не выносят казённой обстановки. Надо бы интерьер сменить на нейтральный. Может, отпросимся у начальства? А? Тем более что капитан сам про какую-то общагу говорил…
Глава седьмая, последняя из относительно спокойных Магаданские байки
Ник позвонил по местной телефонной линии Курчавому, коротко доложил о полученных результатах, попросил разрешения передислоцироваться в общежитие – для дальнейшего творческого обсуждения и работы с разными документами.
Разрешение капитан дал, посоветовал провести время с пользой для дела, не отвлекаясь на всякую ерунду.
Зинаида Ивановна пожаловала, с двумя чемоданами в руках, поставила их на пол.
– Вот вы и вы, – к Банкину и Сизому обратилась. – Возьмите, товарищи, по одному чемодану и следуйте за мной. Я вас в общежитие провожу.
– А почему это – мы с Гешкой? – тут же полез в бутылку Лёха. – Почему это ты, красавица, Никите чемодан не предложила? Мы же все в звании одном. Что за косяк такой? Опять же, он самый молодой из нас будет. В чём тут причина?
Но Зинаиду не так-то легко было смутить. Посмотрела на Сизого – строго – и отшила – моментально:
– Вы двое у меня доверия не вызываете, совсем. Спокойнее для всех будет, если руки вам чем-нибудь занять. Не придётся их потом ломать. Или просто – лупцевать по ним, чем придётся. Ясно? А Никита Андреевич, он положительный, от него глупостей всяких ждать не приходится. Уж я в этом разбираюсь, – и пошла себе вперёд, не оглядываясь, походкой гордой и грациозной.
Шёл за ней Ник, на спину узкую пялился, на ножки стройные, и всё никак не мог решить для себя: это она комплимент ему сделала от души или, наоборот, нахально посмеялась?
А сзади Сизый и Банкин пыхтели, бедолаги, – чемоданы-то оказались тяжеленными. Как их Зинаида Ивановна одна волокла?
Общежитие располагалось совсем недалеко от штаба, через пару-тройку улиц, за таким же высоким забором, под тщательной охраной бдительных часовых.
Зинаида их сразу сдала на руки коменданту да тут же и удалилась, на прощание одарив Ника серьёзным взглядом. Симпатичная всё же девица, если смотреть правде в глаза.
Комендант проводил их в комнату. Абсолютно ничего удивительного: пять железных коек, застеленных верблюжьими одеялами, посредине комнаты – обычный стол, хлипкие стулья.
– Располагайтесь, товарищи сержанты, – предложил комендант. – Не хоромы, но всё же. Ночуйте. Если в город пойдёте, то видите себя прилично, без наглого выпендрежа, с уважением. Магадан как-никак. Советую, на всякий случай, значки ваши красивые снять временно, если на променад соберетесь. Чтобы не пугать местное население. Пусть уж лучше вас за обычных вертухаев принимают.
Лёха, сбросив рюкзак на пол, тут же предложил:
– А что, пацаны, не прогуляться ли это нам по Магадану?
Гешка, поправив на голове пилотку, поддержал Сизого: