– Ты это, веди там себя правильно. Оно, может быть, и пронесёт.
И уже громко, для всех:
– Задержанный, входите. Правила поведения – висят на стенке. Извольте ознакомиться, гражданин…Ник переступил порог камеры, дверь за ним закрылась, снова, словно предупреждая об опасности, проскрипел ключ в замке.
Огляделся по сторонам – вполне терпимо, могло быть и хуже.
В 1997-м, по глупости малолетней, приходилось ему пару раз посещать аналогичные заведения. Так вот, там всё выглядело во сто крат хуже, мрак полный, если коротко.
Здесь же – курорт натуральный: свежий воздух, никакой тебе вони, нары просторные в два ряда, вон – даже простыни на матрацах имеются, между нарами – стол квадратный, табуреток шесть штук, занавесочки висят на окошках. А параша, судя по всему, за той вот ширмой находится. Культура, одним словом, с элементами навороченного дизайна.
Вот только с людским контингентом похуже будет: четверо малоприятных личностей за столом в карты дулись, ещё двое похрапывали на верхних нарах. С теми, спящими на нарах, ничего ещё не понятно, а вот эти, которые за столом находились, – те ещё типажи. Сплошные золотые фиксы, наколки синие многочисленные, шрамы неаппетитные – тут и там.
Блатата натуральная такая, недобрая. Шестеро на одного – многовато будет, да и четверо – не слаще, в общем-то.
Ник, как и многие его сверстники из того времени, имел определённые навыки рукопашного боя: в школе посещал секцию дзюдо, в студенческие годы немного каратэ занимался. Но слабое это утешение: в замкнутом пространстве, да ещё если все сразу накинутся – нулевые шансы на победу, всё равно затопчут.
Один из картёжников встал из-за стола и, небрежно сунув руки в карманы, двинулся к Нику. Худющий, лет двадцать с небольшим, наверное, по пояс голый, а на голове – крохотная кепочка, залихватски сдвинутая набок.
«Знакомая ситуация – по фильмам, сериалам и книжкам: это обычная «шестёрка» направляется на разведку. Сейчас обзываться начнёт, сразу попросит обувь снять. Скучно даже», – подумал про себя Ник. – «А ещё у него изо рта луком должно вонять, обязательно…».
Про лук он ошибся – изо рта «шестёрки» отчётливо несло чесноком.
Зато всё остальное угадал досконально. Молодец.
– Ба, кого к нам занесло! – тоненько заверещала «кепочка». – Глядите – какой нежный красавчик. И буковки у него на груди заграничные, уписаться можно запросто…. Чего там написано-то, красавчик? Чего молчишь-то? Может, непотребное что? Относительно твоей участи горькой, или про привычки какие, вредные, хронические? А? Не слышу, фря несносная! Глядите – молчит. А это что ещё? Вы посмотрите, какие у него штиблеты на ножках стройных.
Ботинки у Ника действительно были знатные, купленные в Германии, армейские, настоящий «бундесвер», без всяких китайских происков и подделок.
«Шестёрка» продолжала изгаляться:
– Дяденька, родной, ты ботиночки-то свои – снимай, пожалуйста. Тут у нас подметено, запачкаешь ещё. – И, уже теряя терпение, гаркнул, вытащив из кармана руку с зажатым кастетом: – Снимай быстро боты, фраер ушастый!
«Прав тот служивый оказался, плохо здесь с дисциплиной. Даже кастет у подследственного не отобрали, деятели хреновы» – отметил про себя Ник, прежде чем заехать «шестёрке» по наглой физии. Ногой, естественно, вернее, просимой бундесовской штиблетиной.
Обычная маваша-гири, выполненная далеко не лучшим образом.
Честно говоря, это само собой произошло, не преднамеренно. Во-первых, больно уж от этого шпанёнка чесноком несло, нестерпимо просто, а во-вторых, так всегда «главный герой» поступал – в фильмах, сериалах и книгах, кои Нику доводилось смотреть и читать в той своей жизни.
Стереотипы, так сказать, сработали.
Дальше всё опять предсказуемо завертелось: «шестерка» отлетела назад, глухо ударилась головой об угол стола, опрокинув его, – карты разлетелись по всей камере. Остальные трое мгновенно вскочили на ноги, вооружившись напильником и двумя солидными табуретами, приготовились к атаке.
«А, будь что будет», – бесшабашно решил про себя Ник, принимая оборонительную стойку.
– Ну-ка, ша! – С нар свесилась коротко стриженная седая голова. – Назад все! Отпрянули шементом, собаки дикие! Отпрянули и успокоились! Кому сказано? Порядок всей стаей облезлой навели, по-бырому!
Стол мгновенно был водворён на место, грозная троица расселась по табуретам, «шестёрка», жалобно скуля и подвывая, принялась собирать разбросанные карты.
Ник застыл у входа, скрестив руки на груди.