– Да, да, вы, вы – мусульманин?
Тошмат вытаращил и без того огромные глаза, переглянулся со стариком Эшан-бобо и скривил губы, от чего его усы ещё более обвисли.
– Конечно, – он нервно захихикал, – конечно я – мусульманин, а кто же ещё. У нас в ауле все – мусульмане.
– И намаз наверно читаете?
– Ну… это уже как придётся.
– То есть как это как придётся? – мужчина оживился. – Мусульманам ведь полагается читать намаз пять раз в день, разве нет? – он перевёл взгляд на Эшан-бобо. Тот засмущался, покраснел то ли от вопроса, то ли действительно не понимал о чём речь идёт:
– Что ты говоришь, мехмон? Говори громче.
– Ну полагается, и что? – Тошмат вспылил. – Просто вот какая штука, из-за будних забот такой возможности у меня пока нет, сами видите, работать надо, выживать как-то. Я вот, к примеру, целый день в навозной одежде хожу, и как тут намаз почитаешь, а, сами скажите? Вот постарею и буду читать, а пока вон, Эшан-бобо пусть читает, ему и так делать нечего.
Старик, поняв, что говорят о нём, опять встрял:
– О чём это вы, а?
– А к чему это вы всё расспрашиваете? – возмутился Тошмат.
– Вы поверьте, мне это чрезвычайно интересно и к тому же я думаю, мы с сестрой Марией могли бы вам помочь обрести смысл в повседневной жизни и перебороть все невзгоды с помощью веры.
Мужчина говорил размеренно, спокойно. Его слова, пропитанные уверенностью, лились непринуждённо и обволакивали слушателя. В нём было что-то от удава: пока его спутница улыбалась, кивала и всячески отвлекала жертву, он располагал, окутывал и медленно затягивал слушателя.
– Ну, вот смотрите…
Мужчина, ловко скинув с себя рюкзак, порылся и достал из него книжечку:
– Это вот Евангелие, ну Инджиль по-вашему. Оно было ниспослано Аллахом пророку Исе и считается одной из священных книг Ислама. Хотя, что я вам рассказываю, вы и сами это прекрасно знаете. Берите, это вам, дома почитаете, – он протянул книжку Тошмату.
А старику Эшан-бобо, всё пытавшемуся заглянуть в огромные рюкзаки гостей, девушка всучила тоненькую брошюру с цветными картинками – она не была уверена, что старик умеет читать.
– Мы ещё какое-то время побудем у вас в ауле, так что, если что не поймёте, мы вам с удовольствием поможем.
Не дав опомниться, миссионеры закинули рюкзаки за спину, улыбнулись собеседникам и оставили их разглядывать подаренные книжки.
4
– Эй вы, будьте осторожны, ночь в Яме наступает внезапно, словно сверху кто-то закрывает её крышкой, – послышался голос за спинами путников, которые, усевшись на свои рюкзаки, трапезничали прямо на дороге. – А если ещё и гвоздями забить крышку, то аул наш и вовсе станет не ямой, а настоящим гробом!
Долговязый молодой человек с кудрявыми волосами, в очках, водруженных на выступающий бугорок носа, подошёл к ним, протянул руку.
– Меня зовут Хуснуд. А вы, наверно, те самые гости, о которых все в ауле говорят?
– Надеюсь, не плохое говорят? – мужчина встал, вытер руки и протянул в ответ, – Всеволод, а эта – сестра Мария, очень приятно.
За день гости успели обойти несколько домов, что вкривь и вкось торчали вдоль дороги. Где-то им вовсе не открывали, тайком подглядывая на стучавшихся из-за занавесок, а где-то приглашали их домой, усаживали за дастархан10. Гости не отказывались, улыбались, благодарили, пили чай с мёдом. Они живо интересовались повседневными делами хозяина дома, обсуждали подготовку к предстоящей зиме, расспрашивали о планах на будущий год. Затем гости плавно переходили к разговору о боге. На столе появлялись цветные журналы с почти сказочным названием «Сторожевая Башня».
– Занесло же вас, однако, – улыбнулся Хуснуд.
– А нам с сестрой Марией очень нравятся ваши горы, вот мы и стараемся посещать такие поселения, как ваш аул.
– Как наша Яма, – уточнил Хуснуд.
– Мда, теперь я понимаю, почему вы её так прозвали. Тут действительно не легко: ни электричества, ни газа, и как вы только живёте?
– Увы, из нашей Ямы не вылезти, не сбежать. Поднимаешься вверх, а оттуда вновь попадаешь в яму. Кто знает, может это не мы в яме живём, а она в нас. Вот и приходится выживать милостью Аллаха.
– Аллаха? Так вы верующий?
– А разве без веры тут проживёшь? Вопрос лишь в том, чем вы готовы пожертвовать ради того, чтобы получить благоволении бога.
Хуснуд зашёлся в кашле, затем долго восстанавливал дыхание, просил прощения у собеседников. Те выражали беспокойство по поводу его кашля. Сестра Мария даже нашла в рюкзаке какое-то лекарство в стеклянном флаконе и предложила его Хуснуду, но тот лишь отмахивался.