Глава 2. Все таки мир магии, или инфильтрация по–бразильски
Насладившись обилием эпитетов о негодности и неблагодарности (не соврал канон), я приступил к готовке, параллельно знакомясь с тетушкой Туни воочию. Не красотка из журнала, но до лошади, конечно, не дотягивает. Блондинка тридцати — тридцати пяти лет, с вытянутым лицом и резкими чертами — вспоминая фотографию Роулинг, задумался о женской ревности — Петунья выглядела гораздо лучше.
После окончания готовки тетушка отправилась за оставшейся частью семейства. Дядюшка Вернон оказался почти каноничным — сферическим, но без вакуума. На пожелание доброго утра пробурчал что–то невнятное в усы и уткнулся в газету. Наконец, после возвращения Петунии, с лестницы, с грацией слонопотама и соответствующим звуковым сопровождением, спустился мой кузен Дадли — был он менее сферичен, испытывал нехватку усов, но при этом сходство с Верноном было сильнейшим. В сущности, он–то и был краеугольным камнем моего плана по вживанию в шкурку Поттера — моя речь и пожелания уже вызвали озадаченные взгляды от старших родственничков.
Понадеявшись на канонное описание, я не прогадал — проходя с тарелкой перед устремленным к еде кузеном, я получил не только доброе напутствие: «С дороги, Поттер!», но и сильный удар в бок. Тарелка полетела в дядюшку, я полетел в сторону кухонного уголка, и в отличие от тарелки, попал. Попал виском в угол мойки, а если быть совсем точным — чиркнул острым углом по виску, принимая основной удар на височную кость. Расчет строился на том, что удар будет, возможно даже легкое сотрясение. Внешне — страшная картина, порезы лица и головы сильно кровоточат. В общем, первый акт марлезонского балета удался на славу: несчастный я, лужица крови, паника, крики — как ни удивительно, посматривая сквозь ресницы, отметил несколько криков в сторону Дадли, да и пару подзатыльников тот получил, как от Вернона, так и от Петунии. Когда паника улеглась, дыхание моей тушки было замечено и тетушка с каким–то антисептиком и бинтами начала приближаться, наступило время второго акта.
Со стоном приподнявшись и уставившись расфокусированным взглядом на Петунию, я заговорил:
— Добрый день, леди. Не подскажете ли Вы, где я нахожусь, так как, к своему стыду, не узнаю это место, да и не припомню, как тут очутился.
— Неснос… Гарри, ты шутишь?!
— Гарри? Кто это? Меня зовут… Боже, как меня зовут?! — изобразил панику я.
После чего рана была обработана, Дадли отправлен в свою комнату, а я уложен на диван в гостиной, снабженный ценнейшей информацией о том, что я неснос…Гарри Поттер, племянник четы Дурсль. Сама же чета удалилась на кухню затевать совет, который я, к своей удаче, вполне услышал с дивана.
— Вернон, что будем делать, возможно, стоит вызвать мальчишке врача?
— Давай подождем. На мальчишке все заживает как на собаке — не хотелось бы, чтобы эту ненормальность увидели. Кроме того, соседи непременно обратят внимание на машину парамедиков, а это не респектабельно. Если ему не станет хуже — пусть отлежится.
— А что делать с его памятью?
— Хм, и вправду задачка. Если он ничего не вспомнит, а через неделю школа, это будет совсем неприлично. Да и, кстати, надо будет поговорить с Дадли — парень молодец, весь в меня, но так он может и прибить этого ненормального. А он все же родственник, да и последствия…
— Так что, вызываем парамедиков?
В этот момент раздался звонок в дверь, вызвавший легкую панику у Дурслей и сильную, но скрытую, у меня. Вероятность контроля моей жизни местными магами была, и, похоже, приближается час Х: если возможность чтения мыслей у одаренных позволит выявить вселенца — будущее видится мне безрадостным. Впрочем, вариантов у меня немного, да и избежать подозрений и проверок без памяти Гарри все равно бы не удалось… так что играем роль до конца.
Как выяснилось буквально через минуту, опасения были обоснованными. В дверь звонила соседка–кошатница с «изумительным яблочным пирогом к завтраку, дорогая». Как старуха выявила и столь оперативно отреагировала на суету — неведомо, да и возможно, хоть и маловероятно, что мне просто не повезло. Результатом визита была передача пирога, разглядывание тела «несносного мальчишки, носящегося по дому сломя голову», совет не обращаться к врачам «заплатите сотни фунтов, а толк будет такой же, как после дня в постели». После чего кошатница, отговорившись делами, откланялась. Дурсли продолжили кухонный совет, а я старался очистить разум. Не знаю, на каком принципе работает легилименция, но вероятность чтения памяти видится мне маловероятной — скорее легилимент читает сознание, подталкивая его к нужным воспоминаниям. А раз так, можно целенаправленно не думать, либо навязчиво думать о ерунде. Не факт, что поможет, но какой–то шанс есть.