Получив от зеркальнорожего Гэмпа очередной «пардон», комиссия засела за отчёт. Причем в очередной раз убедился, что проверка, остальные комиссионеры ограничились копированием одного отчёта, видимо составленного специально обученным отчётосоставителем. Я же накропал сам, прыгнул вслед за коллегами в Визенгамот, где сдав отчет в Секретариат, раскланялся с новыми знакомцами.
Да и вернулся в Хог, нервно и утомительно вышло. Хотя дед Блишвик меня порадовал, колоритный и крепкий тип. Притом что, судя по его оговоркам, да и смутно вспоминаемым документам, лет ему под триста. А пока — будем учиться и ждать, что на «пощупать» и на «поговорить» выйдет.
Глава 43. Учеба и Рождество.
Последствия вышли через неделю, не слишком вроде и заметные, но все же, обсуждения породившие. На второй странице «Пророка», сухим канцеляритом, красовался «Отчёт Визенгамота по результатам инспекционной проверки Отдела Тайн с дополнениями Инспекционной Комиссии». В сущности все что нужно — написали, по тексту выходило: комиссия установила факт «ненадлежащее исполнение обязанностей» мелким клерком, оный уволен. Выявила факт «оговора неким А. П. В. Б. Дамблдором в адрес Г. Дж. Поттера». Последний, по собственной инициативе «дабы установить безоговорочный факт клеветы и оговора, для пресечения сплетен и пересуд» сам, по собственной воле и своему настоянию прошел всевозможные проверки. И ОТ официально констатирует, что заявленные факты А. П. В. Б. Д. в адрес Поттера не соответствуют действительности, а Инспекционная Комиссия Визенгамота признала их клеветой и оговором.
Что за оговор так и не написали, но слухи о том, что Дамблдор обвинял Поттера в одержимости духом: Герпия Злостного, Мордреда, Грин–де–Вальда (жизнь сего субъекта никого не смущала), ну и безусловно Волдемортом, ходили даже в Хогвартсе. Часть львят и барсуков пошарахалась от меня с недельку. Впрочем как общий настрой прессы, так и «отчет» который большинство пропустило мимо глаз, а потом судорожно искали старую газету, свело все вопросы и подозрения на «старость великого, но уже явно сдающего человека».
Что гораздо важнее — «Кабанью голову» посещало все меньше людей, а поток из Визенгамота и вовсе иссяк. Вот черт его знает, безоговорочная победа сил Самосохранения и Бюрократии над силами Света и Добра, или только выигранный раунд?
Впрочем кроме бомбежки «Кабаньей головы» чем нибудь воистину убойным, других идей точно не было, всю голову сломал. Так что занялся учебой, исследованиями и общением — типичной жизнью Ворона, с незначительными отклонениями.
Мелкое отклонение жгло, иначе не скажешь. Например, девчонка повадилась проходить сквозь вход в Башню, не сразу, с минутной пританцовкой и кружением, но все же. Я искренне надеялся что только в Башню, несмотря на отсутствие «полосы препятствий» и благополучно впавшего, за компанию с «такими как я», в спячку, Змеюка, в Хогвартсе хватало небезопасных мест. Ну и открылась загадка канона: как мелкая бродила по Замку после отбоя, а Декан ни сном ни духом. Ну и многое, многое другое — вроде и мелочи, но голова кипит, хотя, конечно, забавно местами.
Вообще канонная ситуация с Луной в целом объяснилась. Девочка просто не запирала дверь, невзирая на действия окружающих. И не жаловалась Декану и старостам. На занятиях была вроде одета, обута, чем–то писала. А то что могла всю ночь искать одетое, обутое и прочее — Декан не знал, старосты без жалобы не обращали внимание. Некоторое время думал намстить той же Чанг — потом плюнул, бред карать за возможное, да еще и не случившееся.
Из канонных моментов, которые заставили улыбнуться — Пенни все–таки начала встречаться с Уизли. Я за сим занимательным романом следил Падмой, но с легким интересом. Так и не понял, то ли Пенни просто любовника нашла, то ли родовые генетики Клируотер, линию Уизли возжелали ввести в свой геном. Но вела она себя с ним весьма свободно, притом о вхождении в Род, по многим признакам, речи не шло. Вот и наблюдал я, наряду с половиной Хогвартса, за этой парочкой, правда ставки делал сам с собой.
Перед рождественскими каникулами замаячил выбор, Слагхорн звал на свою вечеринку, Луна хотела со мной и папой — вообще то звала всю «нашу компанию», но ребята отговорились родовыми делами, по–моему вполне искренне. Поломав голову, принял соломоново решение. И нет, двух Поттеров в мире не появилось, просто пошел к Слагги с мелкой, как с дамой, ну, а после к Лавгудам. Благо день Солнца Всепобеждающего праздник не «семейный», а вполне себе всемагический.
Рождественская вечеринка слизней прошла в тёплой, слизистой обстановке. Гости разбились по кучкам по–интересам, иногда менялись местами, но в целом создавалось ощущение и «своей компании» и «общего веселья». Вот умеет все–таки Слагхорн и устроить других, и сам устроиться хорошо, учиться еще у него и учиться. Профессор Сейдж, присутствующий на вечеринке, изрядно украсил её, причем я толком не понял чем, вроде бы Брагнам не был ни иллюзионистом, ни спириуталистом, но успешно демонстрировал красочные голограммы. Я же, пока мелкая радовалась (в голограммах изредка появлялись мозгошмыги, забавно переваливающиеся), думал о том что голограммы — видимо следствие работы артефактов, ну и строил свои, безусловно коварные планы на такое их применение.
На следующий день после праздника понял, что забота о мелкой зашла слишком далеко. Я все понимаю, но ощущения недельного запоя, в двенадцать лет, притом не выпив ни капли (ну капля, положим, была, но сто грамм грога градусов трех крепости — не та причина). Лавгуды меня сломали, явный передоз, болела голова и ныло тело. Я к ним по таймеру ходить буду, к извергам мозголомным. Хотя если честно — вышло забавно и в целом неплохо. Но, обдумывать во внетелесье каждую фразу по пять минут субъективного времени, на протяжении пяти часов… ну с гордостью могу сказать что выжил. И не свихнулся. Наверное.
Отпился всеми возможными и частью невозможных зелий, изобразил лицо живого человека и пополз на Министерский Бал. Слагхорн был омерзительно разговорчив и душераздирающе доволен жизнью, хотя, подозреваю, не возьми он меня на буксир — я бы весь Бал пялился на фонтан, не сходя с места.
Но растормошил меня Брюхоног, хоть голова и трещала, совершил вменяемый моцион по отделам, продемонстрировав всему свету, что и о ком думаю. Да и с обязательным оттаптыванием туфелек изрядно повезло — на бале были Патилы, так что по кругу вальса на близняшек я потратил. Ну и, на последний круг, удачно выцепил мадам Примпернель. Причем танцевали в итоге два круга — как–то разговорились о выпаривании и заболтались.
После «обязаловки» стоял в уголке, грыз канапешину и думал, что такая «социальная активность» угробит меня надежно и гораздо болезненнее, чем планируют (или уже нет) Дамби и Томми.
А на следующий день пришло письмо от Дамблдора. Проверив на все, что было возможно, надев защиту зельевара и приготовив на всякий хризолит, открыл послание.
Глава 44. Непонимающая и Миропонимательная
Открыв наконец письмо и прочитав его, я не поверил. Протер глаза, помедитировал, прочел во внетелесье.
И сел думать думу тяжкую. В письме Дамбический дежурно поздравлял с праздником и… ну не то чтобы извинялся, скорее выражал свои сожаления, что в силу «травм нанесенных Воландемортом, ради твоей безопасности и безопасности окружающих, был вынужден поместить тебя к родным, под кровную защиту твоей матери». Но это бы ладно, старик «выражаю радость, что ты исцелился», «надежду что тяжелые испытания закаляют и помогут в дальнейшей жизни». И в конце все–таки написал «прости меня Гарри». Это, я не понял, что за фигня?
Так, теперь я, злодейский попадун, закошмаривший невинного, доброго дедушку знанием канона и вредительством, должен непременно пойти, и убиться об стену, из–за мук совести. Ага, вот бегу и падаю. В принципе, если выкинуть канон как факт, старик изрядно гадил мне и окружающим.