Драголюб (встает быстрее). А потому! Раз она мать, моя родина, то пусть не считает куски, когда дает!
Веля. …или лично проводили ее до последнего пристанища?
Драголюб. Ибо все мы будем там! Только одни раньше, другие позже!
Веля. …и возложили многочисленные венки и тем самым разделили со мной невыразимую боль и страдание!
Драголюб. О! Страдание!
Веля и Агнесса. Флора и Драголюб (поют вместе). Дайте жить мне как в раю, где блаженство век продлю. Здесь я буду, здесь всегда, проводить свои года.
Свет.
Как Веля и Агнесса и некий Драголюб крутятся вокруг одной дамы
Свет.
Драго. (подходит к столу). Какой это участок?
Веля. По-старому, третий, по-новому — восьмой, хотя здесь есть шесть восьмых: восьмой-новый, восьмой-старый, восьмой-левый, восьмой-правый, восьмой-восьмой и восьмой-не-восьмой.
Драго. Может я не туда попал?
Флора. Зависит, что вы ищете.
Драго. Мне сказали, что где-то здесь «дают» талончики.
Веля. Если где-то и правда «дают», позовите и меня.
Флора. Мы ничего не решаем! Только выдаем талоны!
Драго. Тогда я в точку попал! Блуждаю по этому лабиринту уже три дня и никак не могу попасть в вашу дверь. (Поднимает ногу.) Смотрите, придется новые набойки делать… Выдайте мне один талончик!
Флора. Вы опоздали!
Драго. Так еще даже не рассвело!
Флора. Поздно!
Драго. Так я же был здесь еще вчера вечером, перед дверью, но мне не хотелось вас беспокоить… я подумал, может, вы уже заснули, чего вас будить!
Флора. Талонов больше нет, ни для кого!
Драго. Когда же вы их выдали!
Флора. Что вы меня здесь проверяете, как будто мы в загсе!
Веля. Сказано же вам, нет талонов, так о чем тут говорить?
Флора. Вот, человек недавно мать похоронил, но мы и ему не дали!
Веля (Флоре). Совсем не обязательно повсюду об этом звонить.
Драго. Значит, и вы по тому же вопросу?!
Веля. У меня есть враги… я не хотел бы, чтобы об этом стало известно, пока не получу решения на руки…
Флора. В этом смысле еще никому никогда не удавалось себя обезопасить.
Драго. Всегда найдется кто-то, кто подгадит…
Веля. Если бы я не зашел так далеко, я бы отступил… (Драголюбу.) Это к вам относится…
Драго (Флоре). И вы того же мнения?
Флора. Зарплату мне платят не за это.
Драго. Так что же вы мне раньше-то на это не намекнули, как-нибудь так, чтобы и вы, и я довольны остались! А так… теперь я ни там ни здесь… ужинать мне рано, еще не хочется в постель… а закусывать поздно, испорчу обед… (Флоре.) Что вы мне посоветуете?
Веля. Бросьте темные делишки!
Драго. Это ваше личное мнение, а что слышно по официальной линии? (Флоре.) Вы все молчите? Еще не пора обнародовать? Да сколько же эти ваши решения лежат в ящиках? И ни слова от вас? Почему вы так неприступны? Из вас что, клещами нужно каждое слово тянуть?
Веля. Долго вы будете женщине морочить голову?
Драго. И что мне теперь делать? Прилично ли в мои годы таскаться по кинотеатрам?
Веля. Это наша трагедия! То, что мы так безответственно относимся к событиям, которые сейчас встречаются на каждом шагу, куда ни глянь!
Драго. Ах, какой фильм! Не знаю, может вы уже смотрели? «Несбывшаяся любовь»? Весьма поучительно. Такое ни одна женщина вашего уровня не должна пропустить. Что скажете?
Веля. Что она может сказать на такую наглость?
Драго. Вы не раскаетесь!
Флора. Раскаюсь не раскаюсь, мои лучшие годы прошли впустую! Согласитесь и сами — раз я не ходила в свое время, что ж сейчас-то!
Драго. Вы совсем не так стары, как пытаетесь представить.
Флора. Сколько бы вы мне дали?
Веля. Сказать вам, сколько вам лет… самое большее двадцать восемь!
Драго. Ну, это он загнул! Я даже из одного стихотворения вспомнил: «Не верь тому, кто льстит вот так, ведь сердце у него — наждак!»…
Флора. А вы что скажете?
Драго. Вам гораздо больше… но пусть меня перережут в самом тонком месте, если вы хоть немного старше двадцати трех!