Адмирал помолчал.
— Ладно, — сказал он, — думаю, я ответил на ваши вопросы, к тому же придал им философскую окраску.
— Адмирал, — сказал репортер, — вы дали общественности сведения, которые люди столько времени хотели узнать от вас. Благодарю вас, сэр, это самая великая история, которая станет украшением Дня Воссоединения. Но мне хотелось бы задать еще один вопрос. Вы можете сказать мне, адмирал, как получилось, что вы отвергли то, что казалось на первый взгляд доказательством истории, рассказанной Мэнкхи: ну, что они здесь владыки, а человечество является для них всего лишь домашним скотом?
Адмирал вздохнул.
— Думаю, это хороший вопрос, — сказал он. — Но в моих рассуждениях не было ничего сверхъестественного. Разумеется, я не угадал полную истину. Мне и в голову не приходило, что мы стали жертвами теперь всем известного, но все равно еще необъяснимого чувства юмора Мэнкхи, или то, что они являлись всего лишь сборщиками мусора на окраинах Федерации. Первоначальный корабль Омеги встретил их и быстренько увидел их насквозь, но еще два века эти ульи шарились вокруг миров Омеги, подслушивая и подглядывая, а так же подбирая все, что плохо лежит. Вообще-то, они по своему странному образу весьма разумны. Они изучили язык, подслушивая радиосвязь, и изучали землян. Каждые лет двадцать или когда они уж слишком наглели, Новые Земляне разбивали несколько ульев и выгоняли их из своего сектора пространства. Но, в основном, они не обращали на этих существ внимания. Поэтому, когда улей встретил нас на подступах к Федерации, они уже знали достаточно много о Новой Земле, чтобы сразу понять, что мы тут чужаки, и тут же попытаться нас надуть. Как бы смеялось все королевство этих устриц, если бы им удалось продать Землянам идею, что они, устрицы, раса господ. Им даже в голову не приходило, что мы могли оказаться совсем не Землянами, по крайней мере, не теми Землянами, каких знали Мэнкхи. К тому же они были достаточно осторожны и использовали старую форму Стандартного языка. А еще мы не показывали никаких признаков, что узнали их, таким образом, они решили отвесить нам хорошего пинка, заставив нас дать им то, что они любят больше всего: славную ванну электрического тока. Разумеется, они не едят, они питаются чистым излучением. Физическая сторона жизни мало что значит для них. Они живут в мире разумного улья и обожают, когда по улью струится электроток. Это все равно, что для нас почесывание спины. А взамен мы потребовали еду. Они знали, чем мы питаемся, и вот тут-то зашли в своей шуточке слишком далеко. Среди кучи всякого хлама в их улье было несколько мертвых человеческих тел, которых они подобрали на месте какой-то аварии и хранили вместе с остальными своими сокровищами, как заправские старьевщики. И так, они упаковали эти тела подобно тому, как Новые Земляне паковали замороженные продукты, и отправили нам. В качестве очередной своей шуточки. Разумеется, если вы уже устали от долгого полета и стремились положить ему конец, к тому же боялись громадных размеров корабля чужаков, то вполне понятно, что вид человеческих тел наряду с историей, что это всего лишь лучшее продовольствие, мог показаться вам вполне убедительным. По крайней мере, у нас не могла не мелькнуть мысль, будто нам повезло, что мы сами не оказались в их холодильниках. Но я к тому времени уже весьма сомневался в подлинности заявлений наших приятелей, а когда увидел тела, то понял, что мы уже близко от Колонии Омега, потому что больше неоткуда было взяться этим людям. Значит, мы должны были узнать местоположение Колонии Омега от Мэнкхи.
— Но, адмирал, — сказал репортер, — все ведь указывало на то, что эти люди связаны с колонией, но они явно трупы, причем упакованные так же, как мясо в холодильнике. Мэнкхи утверждали, что они даже не рабы, а вообще домашние животные. А это не играло на вашу теорию.
— Ну, видите ли, я этому просто не поверил, — сказал адмирал, — поскольку это была очевидная ложь. Я попытался сказать это некоторым офицерам, но, боюсь, в то время они не были столь адекватны. Я вошел в шлюз и осмотрел тела. Если бы Крамер сам осмотрел их повнимательнее, то и он бы увидел то же самое, что и я. Это не были никакие прирученные животные. Это были разумные, цивилизованные люди.