Я позволил взгляду свободно пройтись по комнате и переключил слух на максимальную чувствительность. На заднем фоне появились разные шумы, а гул телефона стал резким воем. Я услышал деревянные и металлические скрипы, стук бьющихся сердец, влажный хрип расширяющихся легких, тяжелый скрежет ног по полу и взволнованный голос.
— … радио ООН… парень… кого-то убил… Может, даже не одного… говорят, направился к кораблю. Боже, кажется…
Феликс говорил, что если сосредоточиться, то можно слушать только то, что нужно. Сейчас мне бы это пригодилось. Я напрягся, чтобы убрать помехи, и услышал слова.
— …сможешь с ним справиться?
Карбони снова взглянул на меня.
— Может ли ребенок справиться с леденцом?
— Хорошо… послушай… — Голос в телефоне стал четче. — … Паршивые местные копы… мы не сдадим этого парня… награду, гроши… их проблема. Нам нужны люди. Ладно, мы обработаем его… отвезем туда… Американские копы… хороший обмен…
— Я понял тебя, капитан, — сказал Карбони.
Уголок его рта поднялся в улыбке, которая успокоила бы меня, если бы я был самкой крокодила.
— Отведите его вниз… Отплываем через полтора часа. Все должно быть готово.
— Предоставь это мне, капитан.
Карбони повесил трубку и повернулся, чтобы одарить меня широкой улыбкой. Все-таки его зубные протезы были не такими уж и дорогими — просто старомодные снимаемые пластины.
— Ну, я решил дать тебе шанс, Джонс, — прохрипел Карбони. — Теперь ты моряк. Утром подпишешь бумаги.
— Эй, ничего, если он поможет мне с уборкой и всем остальным? — спросил Джоэл, словно десятилетний ребенок, выпрашивающий щенка.
— Хорошо. Джонс, — вытянув губы, кивнул Карбони, — пока будешь помогать этому болвану. Займи каюту рядом с ним.
— Кстати, куда направляется эта посудина? — спросил я.
— Джексонвилл. А что? Тебе есть разница?
— Нет, иначе меня бы тут не было.
Карбони фыркнул.
— Отправляемся через час. — Он посмотрел на Джоэла. — Чего стоишь? — пролаял он. — Думаешь, это приют для слабоумных?
— Идем. — Джоэл потянул меня за руку.
Вместе с ним мы пошли по коридорам и через некоторое время оказались в паре метров от его каюты. Он открыл соседнюю дверь, включил свет, и я понял, что оказался в такой же комнате, как и его, не считая пластикового святого и коврика с петлями. Джоэл открыл шкафчик, вытащил оттуда простыни с одеялом и бросил их на кровать. Я снял мокрую куртку. Взглянув на меня, Джоэл наморщил рот.
— Эй, Джонс, тебе надо показаться доку, он тебя подлатает.
Я сел на койку. Внезапно я почувствовал себя уставшим и высушенным, как обед паука. Затылок гудел, а лицо жгло. Я стащил промокшую импровизированную повязку с руки, которую покалечил адский пес. На ней было четыре глубоких ямки и пяток поменьше — все эти места воспалились и распухли. Рука болела и будто горела.
— Можешь принести мне обеззараживающее и бинт? — спросил я.
— А?
— Тут есть набор первой помощи?
Джоэл задумался, затем вышел в коридор и вскоре вернулся с голубым металлическим ящиком.
В нем я нашел фиолетовую жидкость, которая запузырилась, когда я намазал ей свои раны. Джоэл завороженно смотрел на мои действия. По моей просьбе он проделал то же самое с порезами на спине, работая с абсолютной концентрацией, приоткрыв рот. Если он и увидел блеск металлических нитей в ранах, то ничего не сказал.
Я развернул марлю. Джоэл помог мне забинтовать укусы и царапины. Когда мы закончили, он отошел назад и улыбнулся. Затем нахмурился.
— Эй, Джонс, а почему ты не захотел, чтобы тебя подлатал док?
— Все будет в порядке, — сказал я.
Джоэл кивнул, словно я прояснил сложный момент. Он посмотрел на меня и опять нахмурился. Затем снова задумался.
— Почему Карбони испугался тебя? — спросил толстяк.
— Он меня не испугался, Джоэл, — ответил я. — А просто ослеп, как меня увидел.
Джоэл обдумал эту мысль.
— Да, — сказал он. — Но послушай, нам надо кое-что сделать. Идем.
Я встал, остро осознавая усталость, чувствуя раны и что-то похожее на тикающую в голове бомбу. Постгипнотическая анестезия Феликса здорово помогала, пока работала, но последующие симптомы сравняли счет.
— Я хочу на минуту подняться на палубу, — сказал я.
Джоэл поморгал и пошел за мной. Я вышел на палубу и вздрогнул в промокшей одежде, когда свежий ветер налетел на меня. На противоположном берегу не было огней, но в километре слева в пляжных хижинах виднелся слабый свет. Огромная дуга насыпанной бухты казалась нитью драгоценных камней на фоне ночи.