Я перевел всю энергию на главные башни, раскрыл рот и заревел, заревел…
Затем я свернул в сторону, направляясь к гребню хребта, перебрался через него и спустился по дальнему склону, чувствуя, как за мной пузырится расплавленный камень. Обрушилась ударная волна, подняла меня в воздух и скинула со склона. Я за что-то ухватился непонятно откуда взявшимся когтем, на хребте появилось хромающее чудовище, я метнул в него молнией и увидел, как его открытая энергосистема развалилась и взорвалась…
Я развернулся, чтобы вернуться к своей колонне, ощутил движение могучих шестеренок и валов, изогнутых пластин из кремниевой стали и хромаллоя, лабиринта нейронных связей, идущих к командному узлу, связывающего вторичные центры, тысячи чувствительных клеток, устройств, механизмов и реакционные цепи, составляющие мою нервную систему. Вдалеке я почувствовал, как шевельнулись фантомные отзвуки воспоминаний забытой жизни… но внезапно все потускнело и вскоре исчезло.
Я забрался по наклонной каменной плите и зашел во фланг изрыгающему огонь чудовищу с символом Центуриона. Битва продолжалась…
Я дрался, автоматически отвечая на каждую экстренную ситуацию с мгновенной реакцией отлично обученных рефлексов — но среди резких команд моих электронных схем, словно мечущаяся рыба, проскакивали бессмысленные клочки мыслей.
Руль влево, наступаем колонной… высохшая местность, большое расстояние между рядами… Основная батарея, приготовиться, главный сектор, плотный огонь… Что это за место? Чертовски странное небо… Броня, категория девять, вспышка, выключить визуальные сенсоры на минуту двенадцать микросекунд, отсчет пошел… Хлопки со всех сторон, кажется, идет бой, что я тут делаю? Наступаем с высокой скоростью, зарядить вторичные батареи, омега-щиты на позицию… Пыль — она плотная, как глина Джорджии — но, похоже, я вижу через нее…
— БОЕВАЯ ЕДИНИЦА ВОСЕМЬДЕСЯТ ЧЕТЫРЕ! ОТЧЕТ О ПОВРЕЖДЕНИЯХ!
Слова вспыхнули в моем разуме, как бесшумный удар яркого топора, они были сказаны не на английском, а выплюнуты на сокращенном командном языке, состоящем из грубых изменяющихся звуков. Я услышал, как машинально принял приказ, когда сенсоры повреждений за секунду прошлись по списку из пятидесяти тысяч позиций, словно крысы, носящиеся по забитым полкам.
— Повреждений нет, — услышал я свой ответ. — Все системы работают нормально.
Но глубоко внутри меня все напрягалось, трещало, лопалось. Росток появившейся мысли, напуганный командой, кажется, проклюнулся и начал расти. Слова-изображения, обточенные, как алмазы, метались среди бестелесных концептуализаций механической обработки. Я повернулся назад; назад к ослепительному свету странного пробуждения, не обращая внимания на сумбур и накатывающее осознание… назад… к успокаивающей, вечно ухудшающейся записи стимулов, боли, стимулов, удовольствия; назад к бессловесному, но говорящему, указывающему, внушающему, наказывающему, вознаграждающему голосу, отпечатывающему на моем восприимчивом разуме паутину условных рефлексов и обучающему, как преобразовать пустую протоплазму пораженного мозга в тренированный компьютер боевой машины…
И передней кромкой разума я вспомнил, что когда-то давно у меня было тело из плоти и крови, податливое, сложное и идеально отзывчивое…
Мелькнула цель, я прицелился и выстрелил…
Этот порыв поднял руку и навел палец. Человеческий палец человеческого тела! Я с радостью принял этот концепт, сразу ставший странным и знакомым, как сама жизнь. Из размытости кристаллизовался хрупкий концепт личности, он начал расти и обретать детали…
Возник момент дезориентации, на секунду все слилось в одну точку, а потом снова разделилось.
Я человек. Человек по фамилии Брэвэй.
— ЕДИНИЦА ВОСЕМЬДЕСЯТ ЧЕТЫРЕ! СВЕРЬТЕСЬ С НАВИГАЦИОННОЙ РЕШЕТКОЙ ВО ИЗБЕЖАНИЕ КРУПНОЙ ОШИБКИ ПОЗИЦИОНИРОВАНИЯ!
Привычка подчиняться тащила меня по грубой земле, я маневрировал согласно давно выученным правилам, столь же негибким, как законы природы. Мои чувства напряглись, соединились с механизмами, те взялись за работу и избавили меня от стресса, затем потащили вперед, и мысли в моей голове начали подталкивать друг друга.
Вторая цель, слежение!.. Если встретишь еще одного Джулиуса, просто сломаешь его пополам и продолжишь идти… наступление, высокая скорость… Это станционный компьютер, запрошено разрешение на ампутацию… Зарядить все батареи, десяти микросекундная готовность… Кажется, ты единственный друг, который у меня когда-либо был.