— Это понятно, а как насчет нас? — выпалил солдат. — Нам-то что делать — вечно торчать в этом богом забытом месте? Черт, в ангарах же есть транспорты, давайте ими воспользуемся! У меня на Земле жена и дети!
— Ты спятил, друг? — спросил драгун Карла Второго. — Твои птенцы уже давно лежат в земле, так же, как их мать, и как мои дети, пожалей их Господь.
— Не сомневаюсь, что моя старушка еще жива и ругается, — сказал голландец-командир отряда ООН. — Но теперь она не узнает меня, хотя, наверняка, до сих пор винит в том, что я пропил деньги, отложенные на образование наших будущих детей. Нет, я не могу вернуться.
— Может… нам как-нибудь вернут человеческие тела…
— Человеческие тела, еще чего! — перебил драгун. — Разве воин может надеяться на что-то лучшее, чем тело, не знающее, что такое зубная боль, малярия и сифилис?
Раздался еще один голос — голос Рамона Декорта из «Группы Альтимакс», слушающего нас с Земли по частоте, которую я оставил открытой.
— Генерал Брэвэй, — взволнованно сказал он, и я направил его сообщение в свой передатчик, ретранслируя всем машинам поблизости, — я слышал ваш разговор, и, хотя мне кажется это невероятным, у меня на руках есть бесспорные улики. Наши приборы показывают, что ваши сообщения без сомнения приходят из-за пределов Солнечной системы — как и почему, я надеюсь, вы объясните позже. Вы сказали, что ваши и другие мозги хирургически пересадили в механические тела. И вы, разумеется, хотите вернуть себе старый облик. Позвольте настоять на вашем возвращении, — мы изготовим для всех вас новые тела превосходного качества, — признаюсь, не совсем человеческие, — но, по меньшей мере, практичные!
Мне пришлось призвать к порядку, чтобы подавить возбужденные возгласы моих людей.
— Мы станем андроидами? — спросил я.
— У нас есть пленник — инопланетный разведчик-гуманоид. Мы поймаем и других таких же. Их усыпят и поместят в глубокую заморозку, они будут ждать вашего возвращения. Согласно нашим подсчетам, на Земле их тысяч десять, думаю, этого должно вам хватить.
— Расскажите, как идут бои на нашей планете? — спросил кто-то.
— Ну, первые Специальные Отряды были задействованы в Чикаго, Париже и Тамбуле, достигнута полная победа. Правительства разваливаются, как карточные домики, широко известные личности толпами совершают самоубийства, повсюду докладывают об адских псах. Теперь это только дело времени.
— Значит, мы сможем вернуться?
— Бродвей, жди меня…
— Париж остался без короля? Почему…
— Конец войны? И конец жизни…
— Что скажете, генерал? — спросил кто-то, и остальные присоединились к вопросу.
— Приказываю незамедлительно подготовить транспорты, — ответил я. — Все, кто хочет вернуться, смогу сделать это за считанные часы.
— Джонс — я хочу сказать, генерал… — начал Джоэл.
— «Джонс» меня вполне устраивает, мне больше не нужно старое имя.
— А ты не летишь на Землю?
— Мы вступили тут в бой, — сказал я. — И победили. Но война продолжается на сотнях миров, а может и на тысячах, — мы точно не знаем. Демоны правят космосом, но теперь у них на пути встал Человек. Он полетит на эти миры. И, когда доберется до них, то обнаружит ждущие его бронированные отряды инопланетных машин. Ничто не может победить их — кроме нас. Мы доказали, что в состоянии одолеть рабов, вдвое превосходящих нас числом, способны освободить разумы тех, кто контролирует эти машины, чтобы обратить их против инопланетян. Чем дальше мы зайдем, тем больше станет наша армия. Когда-нибудь, в далеком будущем, мы прижмем их к краю Галактики. Но до этого война не закончится. Я не могу вернуться на родину, но могу сражаться за нее везде, где найду врага.
— Генерал Брэвэй, — раздался чей-то голос. — Вы же не серьезно, да? О вас будут говорить все жители Земли! Вы — герой столетия… тысячелетия! Вы удостоитесь всех медалей…
— Боевая машина весом в пять тысяч тонн, закаленная в боях, плохо смотрится на параде, — ответил я. — К лучшему или худшему, мы с моим хромаллоевым телом одно целое. Даже если у меня снова будет человеческое тело, я не смогу просто сидеть на веранде и потягивать виски, зная, что происходит в космосе. Поэтому я полечу в другую сторону. Сколько из вас последует за мной?
И ответом стал могучий рев людей разных национальностей из многих веков — голос Человека, который скоро услышат среди звезд.