— Думаю, мы засекли небольшое возмущение в Дельте-3, капитан, — сказал Клэй. — Но я не уверен, мы еще весьма далеко оттуда.
— Хорошо, Клэй, — сказал я. — Продолжайте наблюдения.
Клэй был одним из моих самых надежных людей, увлеченных своей работой. Но, к сожалению, он не был боевым офицером и имел бы мало влияния в откровенном обмене мнениями.
Я еще был на мостике, когда услышал, как поднимается лифт. Я повернулся к двери как раз вовремя. В рубку вошли Крамер, Файн, Тейлор и еще полдесятка офицеров. У всех были игольники. По крайней мере, этому они обучились, подумал я.
Крамер тут же вышел вперед.
— Мы чувствуем, что нужно немедленно решить вопрос о здоровье экипажа, капитан, — ровным голосом заявил он.
Я холодно посмотрел на него, потом на остальных, и ничего не сказал.
— Мы оказались в весьма тревожной ситуации, даже если немедленно развернем корабль и полетим обратно, — продолжал Крамер.
— Я не могу нести ответственность за результаты, если мы задержимся здесь еще хоть немного.
Говорил он весьма высокомерным тоном. Я молчал, глядел на них и позволял тянуться тишине.
— Вы возглавляете этот зверинец? — спросил я, наконец, глядя в упор на Крамера. — Если так, то даю вам тридцать секунд, чтобы разогнать их обратно по конурам. Позже мы обсудим вопрос несанкционированного присутствия на мостике членов команды. Что же касается вас, майор, можете считать себя под домашним арестом. А теперь ВОН!
Крамер готов был пробуравить меня взглядом, но Файн оттащил его за рукав. Крамер выдернул руку, что-то невнятно бурча. Остальные отступили обратно в лифт. Файн и Тейлор поколебались, но затем присоединились к ним. Крамер закричал было им в спины, но тут же овладел собой. Лифт ушел вниз. Крамер остался стоять неподвижно посреди рубки.
Рука у него дернулась было к игольнику, но я смотрел на него прищуренными глазами. И Крамер решил, как обычно, полагаться на свой хорошо подвешенный язык. Он облизнул губы.
— Ладно, пусть я под арестом, — сказал он. — Но в качестве врача этого корабля я обязан вам напомнить — это мой долг, в конце концов, — что мы не сможем выжить без определенного минимума натуральных продуктов. Мы должны немедленно возвращаться.
Он был бледен, но решителен. Он не мог выносить мысль о том, что станет лысым и беззубым от неправильного питания, и тогда девушки перестанут его любить.
— Мы будем лететь дальше, Крамер, — сказал я, — пока на борту остается хоть один человек, способный двигаться. А с зубами он или без — неважно.
— Авитаминоз — не шутки, капитан, — сказал Крамер. — Вы можете получить весь букет симптомов проказы, рака и сифилиса только от недостатка некоторых веществ в наших организмах. А у нас теперь нет большей части таких веществ.
— Одно дело, подать мне рапорт, в котором было бы изложено ваше мнение, Крамер, — отрезал я. — И совершенно другое — мятеж.
Клэй растерянно стоял у главного экрана рубки. Я не мог послать Крамера вниз под его конвоем.
— Идемте, Крамер, — сказал я. — Я сам посажу вас под арест.
Мы спустились вниз на лифте. Когда мы вышли в коридор, те, кто был с Крамером, стояли там молчаливые, неловко переминающиеся. Я заметил среди них двух хронических нарушителей спокойствия и подумал, что нужно взять под арест и их.
— Уильямс и Нэйгл, — сказал я, — этот офицер находится под арестом. Сопроводите его к его каюте и заприте там.
Когда названные нерешительно вышли вперед, Крамер огрызнулся на них:
— Уберите от меня свои грязные руки!
И первым пошел по коридору.
Если бы я мог убрать Крамера с глаз прежде, чем кто-то еще начнет возмущаться, то мог бы справиться с создавшейся ситуацией. Я пошел за ним и двумя его робкими конвоирами мимо энергетического отсека и столовой. Я надеялся, что стоящая там толпа увидит своего героя Крамера арестованным.
И я получил желаемое. Очевидно, весть об аресте Крамера уже разнеслась по кораблю, и коридор был забит людьми. Когда мы подошли, они стояли, не расступаясь. Крамер остановился.
— Дайте дорогу, — велел я.
Все медленно начали пятиться, неловко уступая позиции.
— Правильно! — внезапно закричал Крамер. — Дайте дорогу, вы, нытики и жалобщики, чтобы капитан мог отвести меня на ракетную палубу и там расстрелять. Вы просто болтаете о возвращении домой, а сами никогда не решитесь что-либо сделать.
Отступающая масса остановилась.
— Да что он о себе возомнил-то? — выкрикнул кто-то.