Я тронул рычаг, управляющий тягой, и, вместе с набором скорости, меня покинуло головокружение, внезапно я почувствовал себя быстрой, беззвучно летящей птицей, несущейся по просторному ночному небу на мощных крыльях…
Внезапно впереди появился какой-то темный объект, я судорожно повернул рукоятку, отвечающую за силу поля, и менее чем в полуметре разминулся с неосвещенной антенной на крыше одного из зданий. Теперь, подумал я, буду парить с большей осторожностью. Я уменьшил горизонтальную скорость и круто взмыл вверх.
Внизу потускнели огни — блеск улицы Организации Объединенных Наций, а также жесткий свет из окон гостиниц и офисных зданий. Звук, доходивший до меня, сильно приглушался полем. На высоте ста пятидесяти метров, я свернул к голубому маячку на вершине диспетчерской вышки Хаммаршельдского аэропорта, расположенного в полутора километрах от города, после чего дал полную тягу и направился к полю боя.
Глава третья
Я завис в сотне метров над холмом с редкими деревьями, где марокканские войска в голубой форме установили на передовой штаб-квартиру. Я туда-сюда крутил регулятор положения, чтобы справиться с порывистым ветром, и мысленно подсчитывал шансы на то, что меня собьют случайным выстрелом. Настроив очки-бинокль на минимальное увеличение и инфракрасный фильтр, я смог различить офицеров, собравшихся вокруг стола с картами, три разведывательных автомобиля с водителями, стоящих рядом, припаркованными за гребнем холма, и ряд окопавшихся солдат на переднем склоне. В восьми километрах к северу виднелись бледно-голубые вспышки выстрелов алжирской артиллерии, начавшей стрельбу у горизонта.
Целью сражения являлся разбомбленный оазис, занимающий центр неглубокой долины, окруженной низкими холмами, над одним из которых я завис. В соответствии со сверхсекретным боевым планом, алжирцы должны были ударить правым флангом, чтобы заставить марокканцев перетянуть туда свои силы, а затем быстро напасть мотопехотой, спрятавшейся за холмами, на ослабленный правый фланг врага. Марокканская стратегия заключалась в том, чтобы удерживать позиции в окопах до тех пор, пока не станут ясны вражеские намерения, а затем ударить прямо по долине второй колонной, собирающейся зайти алжирцами во фланг, как только те нападут из укрытия по марокканским порядкам с правой стороны. Это выглядело стандартными маневрами, и я был уверен, что солдатам они понравятся.
Алжирские снаряды оставляли над долиной яркие клубы пыли, а вскоре начал раздаваться ленивый грохот, когда марокканская артиллерия открыла огонь по вражеским пушкам. При каждой вспышке становилось четко видно поле боя, а регулярное мерцание напоминало грозу летним вечером.
Я подкрутил увеличение бинокля и нашел выдвинувшуюся вдалеке основную колонну алжирцев. Они опережали расписание на пару минут. Над передней машиной начали подниматься клубы пыли, затем заработало антипылевое оборудование, и пыль рассеялась. Теперь я смог разглядеть крошечные точки движущихся огоньков, быстро выезжающих из убежища за дальними холмами, чтобы выстроиться в форме наконечника стрелы.
Я поднялся еще на метров тридцать и полетел в ту же сторону. Алжирцы двигались быстро, — рискуя столкнуться друг с другом в темноте, — чтобы напасть раньше ожидаемого марокканцами времени. Я завис над неглубоким ущельем, в которое алжирцам надо было свернуть, чтобы добраться до оазиса как можно быстрее, одновременно с тем, как туда заехал первый танк — огромный «Боло Марк II», недавно выключивший фары. Марокканцы, оказавшись в ловушке благодаря чрезмерной вере в данные разведки, казалось, до сих пор не поняли, что попали в опасное положение. Первый взвод из четырех бронемашин алжирцев проехал через ущелье и вышел на открытую местность.
С марокканской стороны в небо запоздало взлетели осветительные ракеты, — танки, наконец-то, заметили. Блеск шести маленьких солнц внезапно осветил долину мертвенно-белым сиянием, все мчащиеся танки стали основаниями скопищ абсолютно черных прыгающих теней.
Я опустился пониже, наблюдая, как второе и третье подразделения едут по ущелью за своими командирами. Четвертая группа, несколько отставая, замедлилась и вскоре остановилась. Через минуту она снова поехала вперед, следуя намеченному пути.
На равнине, марокканские танки с ревом покинули свои позиции, находящиеся в трех километрах слева от меня, и обе колонны сошлись в тяжелом бою, после неожиданного наступления алжирцев. Одинокий танк подо мной тяжело катился, покидая поле боя, и свернул влево, на неровный участок. Одобренный план сражения не включал в себя каких-либо подразделений, совершающих самостоятельные действия на левом фланге алжирцев. Если заблудившегося «Боло» заметят на мониторах — а это неизбежно произойдет за считанные минуты — битва сочтется недействительной, и усилия будут потрачены впустую. Кто-то что-то задумал.