— У нас остается час, — сказал я.
И тут Крамер потерял контроль над собой. Он вонзил скальпель мне в лицо, визжа сквозь зубы. Я отдернул голову, так что скальпель разрезал мне скулу вместо того, чтобы обрезать губы. Я едва почувствовал боль.
— Мы погибнем из-за твоего идиотизма! — завопил Крамер. — Я теперь капитан! Я освободил тебя от должности, как неугодного команде! А теперь открывай корабль, иначе я нарежу тебя на ленточки!
Он держал скальпель у меня перед носом в дрожащем от ярости кулаке. Хромированное лезвие было покрыто тонкой розовой пленкой.
Я собрался с силами и снова заговорил.
— Я собираюсь уничтожить корабль Мэнкхи, — сказал я. — Отнесите меня к лифту и оставьте там.
Я хотел сказать еще кое-что, но пришлось замолчать, чтобы перевести дыхание. Крамер куда-то исчез.
Я понял, что теряю сознание. Я был зафиксирован на какой-то подушке. Я попытался перевернуться. Я очень старался, и это получилось. Я услышал, как Крамер с кем-то говорит, а другие голоса отвечают, но сил уже не хватало разобрать их слова.
Я лежал вниз лицом, головой к стене. Передо мной было черное пятно двери. Голова немного прояснилось. Должно быть, препарат Крамера все еще действовал. Я повернул голову и увидел, что Крамер стоит с пятью другими членами команды, и все они говорят разом. Судя по всему, всех тревожили неконтролируемые вспышки ярости Крамера. Они хотели, чтобы я оставался в живых. Но Крамер не мог выносить никакой критики в свой адрес. Спор становился все яростнее. Затем послышались звуки драки и крики.
Я увидел, что лежу шагах в двадцати от лифта. Слишком далеко. Дверь передо мной, насколько я помнил схему корабля, вела в служебный отсек, маленький, в котором не было ничего, кроме хоппера для удаления отходов. Но дверь отсека мола запираться изнутри на засов, как и любые другие помещения корабля.
Я не стал раздумывать об этом, а сделал попытку встать. Если бы я подумал, то понял бы, что при первом же шаге все шестеро набросятся на меня. Но я весь сконцентрировался на усилии встать. Снова раздались крики. Повернув голову, я увидел, как Крамер с кем-то дерется, и сосредоточился на себе.
Сунув руки под грудь, я чуть приподнялся и подтянул колено. При этом я почувствовал, как концы сломанных ребер трутся друг о друга, но боли не было, просто легкое царапанье. Я поднялся на четвереньки, нащупал фиксатор двери и буквально сделал выпад к нему. Палец попал точно в цель, дверь раскрылась, и я упал лицом вниз, но тут же приподнялся. Сделал еще один выпад, ввалился в дверь, она со стуком закрылась за мной, а я, лежа на полу, потянулся к управлению блокировкой. Только я вытянул палец и щелкнул рычажком замка, как в дверь ударили снаружи, раз, другой… Но они опоздали буквально на секунду.
Было темно. Я лежал на спине на полу и чувствовал, как по моей груди и руке пробегают волны того, что должно быть болью. У меня было несколько минут собраться, прежде чем они вскроют дверь.
Я очень бы не хотел так закончить, не потому, что нас победили, а потому, что мы сами сдались. Мой бедный мир, больше уже не зеленый и не добрый, послал нас сюда в качестве последней надежды. И где-то здесь, в одиночестве и вдали от родной планеты, мы потеряли храбрость. Успех был уже совсем рядом, только руку протяни, но вместо этого, в панике и безумии, мы уничтожили сами себя.
В голове у меня мутилось. Временами мне казалось, что я на мостике. Я лежал на диванчике, а рядом стоял Клэй. Время, казалось, тянулось бесконечно… Затем я понял, что лежу на полу в крошечной комнатушке, и вот-вот вышибут дверь. Но возле меня кто-то стоял.
Я был настолько измучен, что даже не почувствовал разочарования. Я и не наделся на большее, чем на короткую передышку. И еще я подумал о том, почему этот человек бросил свой боевой пост и спрятался здесь. Дверь была по-прежнему заперта. Должно быть, он находился здесь все время, но я не видел его, когда ввалился сюда. Он стоял надо мной, в засаленном комбинезоне, и усмехался мне сверху. Потом поднял руку. Я не шелохнулся. Я стал равнодушен к ударам, поскольку все равно не чувствовал их.
Но тут я увидел, что стоявший просто отдал мне честь.
— Разрешите доложить, сэр, — сказал он. — Космонавт первого класса Томас.
Мне даже не захотелось рассмеяться. Я просто принял все, как должное.
— Вольно, Томас, — ухитрился сказать я. — Почему вы не на своем посту?
Голос мой прозвучал, как во время торжественной речи.
Томас присел возле меня на корточки.
— Вам ведь больно, капитан? Я вот думаю, почему вы лежите здесь, в моем помещении для отходов?