Выбрать главу

  А её в тринадцать лет просто и страшно, без поцелуев, изнасиловали - там же, возле гаражей, в сарайчике вечно бухого соседа Матвеича, - трое взрослых мужиков, чудом не изувечив. Хорошим стояком они похвастаться всё-таки не могли, крепко были датые.

  Вообще этих троих бухариков Лёка видела и раньше - либо у гаражей, либо возле пивного ларька.

  Вырвавшись от них наконец, она кое-как добрела до дома, проскользнула в квартиру и заперлась в ванной. Там Лёка содрала с себя изгвазданную одежду, надёжно спрятав её в угол за стиральную машинку, и села прямо под горячий душ, лупивший её по голове и плечам. Стоять сил не было. В водосток стекла и кровь, и грязь, и омерзительная вязкая жидкость, впитавшаяся, казалось, в её кожу сквозь поры.

  Невидяще глядя на белые кафельные плитки с синим узором, Лёка бесстрастно думала, что в ментовку не пойдёт. Никто не должен был узнать о случившемся, тем более отец или тётя Нюта - всё внутри неё вставало на дыбы от одной мысли об этом.

  Она должна была справиться сама.

  Лёка просидела под душем почти час, меняя воду с кипятка на почти ледяную, и вышла только тогда, когда тётя Нюта встревоженно постучала в дверь, осведомившись, не заболела ли она.

  Ночью Лёка прошерстила Интернет и припомнила болтовню старшеклассниц в туалете.

  А утром она в первую очередь запихала рваные и грязные шмотки в мусорный бак во дворе. Потом отправилась в аптеку, где купила те таблетки и свечи, названия которых выписала ночью на тетрадный листок. Аптекарша воззрилась было на неё изумлённо, но смешалась под Лёкиным тяжёлым взглядом.

  Лёка отчаянно надеялась, что обращаться к врачу ей всё-таки не придётся.

  Потом она незаметно проследила за вчерашней троицей. Помнили они её или были слишком обдолбаны, Лёку не волновало. Решение она приняла.

  К вечеру эти трое, прикончив последнюю бутылку палёной водки, захрапели прямо на полу всё в том же сарайчике Матвеича. Сам сосед, к счастью для себя, снова пропадал на даче.

  Канистру с бензином Лёка взяла в отцовском гараже. Дождавшись сумерек, она бесшумно вошла в провонявший перегаром проклятый сарай и щедро поплескала бензином на пол и стены. А потом прочертила бензиновую дорожку к выходу и наружу. Отойдя на несколько шагов, она неумело раскурила сигарету и после пары затяжек швырнула в пропитанную бензином траву у порога.

  Всё-таки Лёка пощадила этих уродов, оставив дверь в сарайчик открытой. С крыши своего гаража она пристально и бесстрастно наблюдала за тем, как они выскакивают в мечущихся языках пламени, страшно воют и катаются по земле, как суетятся вокруг соседи, сбивая огонь, вызывая "скорую" и пожарку, и чувствовала, как что-то в ней самой медленно сгорает. Выгорает дотла.

  Глаза у неё щипало, видимо, от дыма, но слёз не было - они словно спеклись внутри.

  Княгиня Ольга сожгла городок Искоростень, - вспомнила Лёка параграф из учебника истории. Святая вроде, а не пощадила. Древляне убили её мужа. А эти уроды убили саму Лёку, там, в вонючем сарае. И, когда всё сгорело дотла, сгорела и она.

  И снова родилась. Только уже совсем другой.

  Совсем.

  ***

  Когда проулок опустел, Лёка, по-прежнему не глядя на парня у забора, направилась дальше. Чего там на него глядеть - возомнит ещё и вправду невесть что. Не хлюпиком оказался, ну и молоток.

  Краем глаза она всё равно посмотрела на Антона. Тот нерешительно помялся, подобрал свой рюкзак и догнал её несколькими шагами. Длинноногий, чёрт. И нате вам - уже возомнил, иначе б не бегал.

  Лёка остановилась, меряя его пристальным взглядом. Новичок смешался и опять покраснел. Но не попятился и бекать-мекать, как она ожидала, тоже не стал.

  Он серьёзно глянул ей в лицо своими серыми глазами и заявил такое, что она опешила:

  - Не бойся, я тебя преследовать не стану. - И, пока она стояла, потеряв дар речи от такого вопиющего заявления, выдал второе: - Просто хотел сказать спасибо. И ещё сказать, что ты очень красивая.

  Лёка понимала, что надо срочно его послать, и как можно дальше, чтоб никогда больше не смел нести эдакую хрень... но не могла. Могла только стоять, как дура, чувствуя, как к щекам стремительно приливает что-то горячее.

  И к сердцу.

  Да что это за...

  - У тебя же близорукость минус два, - с максимальной язвительностью проронила она наконец. - Кто тебе очки разбил? Шаттл?

  - Нет, что ты! - Антон мотнул головой так, что чёрные волосы разлетелись. - В поезде сломались, когда мы с мамой сюда ехали. Мама расстроилась.

  С ма-амой...

  Мама расстроилась...

  Мамсик.

  За всей этой ерундой Лёка не заметила, как они дошли до гаража.

  Она повертела кодовый замок и открыла дверь. Уже шагнув за порог, в прекрасно пахнущую бензином, машинным маслом, железом полутьму, она обернулась. Антон топтался на углу гаража, решая, видимо, уйти или остаться.

  Лёка тяжело вздохнула и, уже понимая, что совершает очередную глупость, - сегодня был просто какой-то день глупостей, - хмуро обронила:

  - Чего мнёшься, заходи, что ли.

  И не смогла удержаться - улыбнулась навстречу его просиявшим глазам.