И в этом была виновата не я.
Именно он вдруг перестал обращать на меня внимание и превратился в суровую ледышку. Иногда вел себя элементарно невежливо. Дистанцировался и превратился в чужака.
И я не собиралась взваливать вину на себя за такое его отношение. Его помолвка совершенно меня не касалась, и, если в нем остались хоть крохи прежней теплоты и человечности, он должен был понять и принять мое решение.
Глава 3
Обычно я заканчивала в пять или около того. Рублев никогда не настаивал на строгом соблюдении временных рамок и не требовал от подчиненных высиживать на рабочем месте от звонка и до звонка положенные восемь часов в сутки, чтобы потешить его самолюбие. Главное, укладываться с проектами в установленные сроки и не подводить руководство.
Но сегодня задержалась. Я уже собирала покинуть офис, когда неожиданно позвонил один из клиентов, с кем работала весь апрель, и захотел обсудить некоторые моменты по новому сотрудничеству. В итоге домой добралась только к восьми вечера, когда все уже сидели за накрытым к ужину столом.
– Сашенька, слава Богу, ты приехала. Я уже начинала переживать, – Людмила Гадарова, тепло улыбнулась, от чего в уголках глаз собрались мелкие морщинки.
Она и ее муж Сергей за все двенадцать лет, что я жила в их доме, никогда не делали разграничений между мной и своими родными детьми и ко всем относились одинаково трепетно и заботливо. Однако, порой мне казалось, что в мою сторону ласки и нежности перепадает всё же чуточку больше.
– Ты – девочка, и мы рады тебя баловать, не лишай нас этого, – показательно ворчливо заявлял Сергей, стоило мне заметить очередные подарки, появившиеся в комнате без повода.
Еще с детства, когда были живы мама и папа и я с ними приезжала к Гадаровым в гости, нас с мальчишками приучили называть старших только по именам, не используя приставки «тетя» и «дядя» и уж точно без отчеств. С тех пор ничего не изменилось. Были просто Людмила и просто Сергей.
– Позвонил новый клиент, пришлось задержаться, – ответила с улыбкой и, приобняв обоих Гадаровых старших, чмокнула их по очереди в щеки.
От сегодняшней победы я чувствовала себя счастливой и окрыленной. Это же здорово – быть частью общего дела и понимать, что твой труд дал отличный результат. Олег Николаевич теперь вернёт долг брату, а я уже мысленно показала тому язык за то, что не верил в меня как специалиста и всячески противился моему приему на работу.
– Сияешь, как солнышко. Поделишься причиной? – Сергей безошибочно считал мои эмоции.
– Погодите-погодите... Если мне не изменяет память, Кудряшка сегодня должна была защищать проект перед большими шишками, – нацелил на меня указательный палец Артем. – Угадал? Его приняли?
– Ага, – кивнула радостно на оба вопроса.
– Поздравляю, – младший Гадаров распахнул свои ручищи и поманил ближе, – иди-ка обниму победительницу. Уверен, без тебя ваша контора такого успеха бы не добилась. Да ты просто крутышка!
– Спасибо, – зарделась, принимая похвалу.
В отличие от остальных членов семьи Демид молчал, но его взгляд я ощущала всей кожей. Хотела проигнорировать, но не справилась с потребностью и мельком посмотрела. Он же в ответ изобразил некое подобие улыбки, будто его вынудили это сделать. А может, и не улыбки, а усмешки?
Сложно читать и понимать человека, который больше двух лет целенаправленно выпихивал тебя из своей жизни.
– Поздравляю, – кивнул он чуть слышно.
Глазами же внимательно осмотрел мой костюм, в котором в офисе я чувствовала себя уверенной и элегантной, задержался на ногах и туфлях на высоких каблуках, переместился на яркий шарфик, аккуратно повязанный на шее, а потом остановился на волосах.
Моих светлых кудрявых своевольных волосах, которые так не любят порядок.
И это словно откатило меня в утро, когда Гадаров средний сделал замечание о моей неопрятности.
Приподнятое настроение как рукой сняло.
Взгляд Демида был таким скептическим, будто он не переставал выискивать недостатки в моей внешности и, конечно же, находил их во множестве. У меня же от этого зрела мысль, что я не просто не добившаяся успеха в работе специалистка, а глупая девчонка, нелепо задирающая нос и лишь пытающаяся играть во взрослую жизнь.
Практически не глядя на Демида, чтобы не растерять крохи самообладания, кивнула, принимая поздравление, и села за стол. Кусок в горло не лез, но расстраивать Людмилу и Сергея не хотелось. Потому я клевала что-то время от времени, но большей частью размазывала по тарелке.