- Она могла кому-нибудь сказать. Сам я не говорил. Я спешил поскорее найти ее и вернуться.
- А "корвет" стоял перед домом?
Уилсон нахмурился:
- Честно говоря, не помню. Понимаешь, я не думал о Баумане. Поэтому мне было ни к чему смотреть, здесь ли его машина.
Шеннон вышел в холл, вытирая свое круглое лицо безукоризненно белым льняным платком.
- Они так кричат, что я даже сосредоточиться не могу, - сказал он.
Подошел к затянутой сеткой входной двери и некоторое время постоял, разглядывая лужайку перед домом. Потом вернулся и, сосредоточенно нахмурившись, спросил:
- Насколько рискованно, по-вашему, было бы послать одного из моих помощников за подкреплением?
- А согласятся ли они сами поехать? - поинтересовался Уилсон. - Мне показалось, что они до смерти напуганы.
- Предположим, что один из них согласится, - продолжал Шеннон - он явно предпочитал обращаться к Джерико. - Вы человек, привычный к опасности. У вас должно быть какое-то мнение.
- Возможно, - ответил Джерико, - что ваш человек сядет в машину и доедет без всяких осложнений. Теперь хиппи должны были уйти достаточно далеко отсюда. Вероятно, опасность уже миновала. Как вы заметили, Прентиса они пропустили.
- А как заметили вы, сын Прентиса - один из них.
- Но они знали, что он едет за подмогой.
- Знали. Но не остановили его. Это может означать...
- Это может означать, что они ушли. Они не дали мне уехать, выведя из строя мою машину, потому что тогда у них не было бы времени, чтобы скрыться.
- Выходит, теперь есть шанс, что опасность позади, - заключил Шеннон. Насколько мы рискуем?
Джерико посмотрел на Шеннона в упор:
- Вы не спросили, не вызовусь ли я добровольцем.
- Итак?
- Не думаю, что готов согласиться.
- Тогда кто?
- Сегодня утром я был в усадьбе Уолтура, Шеннон. И присутствовал при избиении, взрывах, убийствах. И видел, как Фарроу со своими людьми без разбору стрелял по убегающим людям. Эти ребята - революционеры. Вы читаете газеты? Они не отступают перед властями. На насилие они отвечают насилием. Взрывают, поджигают, убивают. Око за око.
- Настанет время, когда они получат хороший урок.
- Так пойдите и дайте им его. - С этими словами Джерико отвернулся.
- Вы не закончили вашу мысль.
Джерико устало повернулся к Шеннону:
- Стоит таким вещам начаться, как они превращаются в настоящую оргию насилия. Они действительно дали Прентису проехать туда и обратно. Я подумал было, это потому, что он - отец Дэвида. Но ведь могла быть совсем другая причина.
- Да?
- Кого мы можем вызвать на подмогу?
- Полицию. Особенно если учесть, что каждый дееспособный мужчина в это время занят где-нибудь в другом месте.
- Представьте, что вместо ваших помощников вы привезли бы с собой двух полицейских. Неизвестно, удалось бы вам тогда добраться до дома. Открыт сезон охоты на легавых, Шеннон. В кабинете было около двадцати пяти или даже тридцати ружей и достаточно боеприпасов, чтобы вооружить целую армию. Боюсь, что первый же полицейский в форме, который здесь появится, немедля превратится в покойника. Они дали Прентису проехать. Возможно, потому что он - отец Дэвида, а возможно, потому, что решили сделать его тем козлом, который приведет им на убой целое стадо. И теперь они могут не выпустить отсюда никого, кто решился бы предупредить полицию. Потому что рано или поздно она и так появится здесь, чтобы выяснить, что у нас происходит. Мы приманка, и у меня такое предчувствие, что нас хотят держать в западне.
Лицо Шеннона пошло пятнами.
- Это только предположение.
- Обоснованное предположение. За свою жизнь я не раз видел беснующиеся толпы. Они не думают о последствиях. Только о цели.
- Так что вы предлагаете?
- У нас нет достаточного количества людей и оружия, чтобы принять бой. Так что мы будем ждать и надеяться, что полиция не приедет.
- Не приедет?
- До темноты. Когда стемнеет, мы с Бобом сумеем выбраться отсюда, чтобы предупредить, что их здесь ждет.
- Вы с Уилсоном? - переспросил Шеннон.
- Мы вместе служили в Корее. И нам не раз приходилось проходить через вражеское расположение.
- Но стемнеет еще не скоро!
- Я знаю.
- Вы уверены, что им не надоест дожидаться полицейских и они не решат напасть на нас?
- Совсем не уверен.
- А мы так и будем сидеть здесь и ждать, когда нас перережет банда кровожадных парней?
Джерико саркастически усмехнулся:
- Может, если вы выйдете и помашете этим самым белым платком, они согласятся вступить с нами в переговоры.
- Вы еще шутите!
- Да, я шучу.
Шеннон глубоко, с присвистом, вздохнул:
- Вся эта игра в догадки - бессмысленное занятие. - Было ясно, что он оценил опасность и теперь пытался побороть охватившую его неуверенность. Миссис Бауман выяснит, нет ли в доме еще какого-нибудь оружия, кроме того, что было в шкафу. Не могли бы вы попросить ее прийти сюда, Уилсон? - спросил он и снова повернулся к Джерико. - Мы можем запереть все двери, забаррикадироваться в одной комнате, в которой нет французских окон. Например, в подвале.
- Если бы вы видели самодельные бомбы, которыми они взорвали машины, ответил Джерико, - вы бы поняли, что подобные меры нам ничего не дадут. Только одна такая бомба способна разворотить целое крыло дома, чтобы они смогли в него проникнуть.
Шеннон усмехнулся:
- Вы всегда такой оптимист? - Ему хотелось действовать. Только действие могло заглушить его тревогу. Он повернулся к Бобу Уилсону, который привел Лиз Бауман из столовой. - Миссис Бауман, я не знаю, какими словами выразить, как я потрясен и опечален тем, что ваш муж...
- Нам будет проще, если мы не будем тратить время на взаимные реверансы, - прервала она его ровным голосом, затем повернулась к Джерико. Мне показалось, вы с Томми...
- С Томми все будет в порядке.
- Мистер Джерико только что разъяснил мне, насколько опасно наше положение, миссис Бауман. Вы можете нам помочь. Вам известно, какие ружья пропали из коллекции вашего мужа? Нет ли в доме другого оружия, которым бандиты не сумели завладеть?
- У него в спальне был полицейский револьвер тридцать восьмого калибра. Но когда мы собирались в фонд, он взял его с собой.
Шеннон поднял брови:
- Он знал, что ему угрожает опасность?