Целители, маскирующиеся под древние, солидные фирмы - церковь, наука, все-таки, представлялось Вите, соблюдали некие минимальные приличия. Так что, когда Аня, погруженная в очередную брошюру, спрашивала у него, не знает ли он, что такое "интракраниальная транслокация", он отвечал "не знаю" с полной серьезностью. И хотя от слова "энергия" его уже начинало подташнивать, все же, когда Аня собиралась в Бишкек, чтобы испытать на Юрке курс энергострессовой терапии, он не возражал: им с Аней как раз отвалили неожиданно крупную сумму за расписанную пышными цветами фарфоровую пластину сорок на шестьдесят. (Не вылезающий из телевизора бишкекский экстрасенс Бешеналиев поместил Юрку на недельный неохраняемый карантин в специальное общежитие рядом с восточным базаром, где совершенно свободно продавалась анаша; Юрка сбежал на четвертый день, за что был объявлен недостойным энергострессовой терапии с удержанием внесенного - весьма кругленького задатка, - эти задатки, как понял Витя, составляли едва ли не главный источник доходов экстрасенса.)
Астрологи выглядели еще более сомнительно - где звезды и где мы! И что же, все дети в роддоме, родившиеся в один и тот же час, должны иметь одинаковую судьбу? Поэтому, когда Аня зачитывала, что Нептун отвечает за легкие наркотики, а Плутон за тяжелые (на Плутоне также лежала ответственность за секс и венерические болезни), Витя старался не поднимать глаз. Космобиологический синтез, гармонизирующий вселенную, - этим излечивались не только наркомания, но и прочие пагубные пристрастия: пьянство, табакокурение, лунатизм, увлечение азартными играми, псориаз, ожирение; та же фирма снимала и негатив в помещениях. Тем не менее Аню они обнадеживали, а брали не слишком дорого. "Врачи вам не помогли, а только причинили вред. Зато наши методы совершенно безвредны, потому что мы лечим по фотографии. Мы восстанавливаем баланс всех систем организма". Ясное дело, жулики, но все же словами "баланс", "система" и они пытаются соблюсти какие-то приличия!
Но вот откровенные колдуны, исцеляющие от порчи и сглаза... Сглазили тебя - ты и сделался наркоманом. Или приобрел неудержимую склонность к скандалам. Или полюбил. Или разлюбил. Но и это дело поправимое: наша фирма осуществляет стопроцентный приворот - быстро, безгрешно, качественно. Ну что это за дела? Или взять амулеты. Разные там камешки, были даже красивые, хотя своих денег наверняка не стоили (цены умеренно высокие, гласила реклама странное у них представление об умеренности...). Но сушеные жуки - скарабеи, уверяли торговцы надеждой - это как? А черная мумия кошачьей лапы? С янтарным же кукишем из Калининграда (из Кёнигсберга - города философа Канта, для солидности напоминали торговцы) вышло совсем глупо: Аня, как и было велено, зашила кукиш в красный фланелевый мешочек и в свете полной луны (полная луна регулярно заглядывала в кухню покойного пьяницы) повесила Юрке на шею, а потом оказалось, что кукиш исцеляет половое бессилие и подвешивать его нужно, наоборот, поближе к половым органам. Ну, ошиблась так ошиблась, прочитала не тот раздел, с кем не бывает, но она, вместо того чтобы улыбнуться, прямо-таки высматривала малейшие признаки несерьезности, чтобы тут же впасть - в нечестный, ощущал Витя, - агрессивный пафос:
- Зачем ты отнимаешь у меня последнюю надежду?!
Он отнимает. Не судьба, не Юрка - он. Тем не менее Витя по-прежнему чувствовал себя не вправе пускаться в препирательства с матерью, все теряющей и теряющей сына, когда агонии не видно конца. Но ведь снисходительность - сестра презрения...
К счастью, в Аниной душе снова брала верх былая честность:
- Прости меня, пожалуйста, на твоем месте я бы тоже так рассуждала. (Подчеркивает все-таки, что у них разные "места".) - Но ведь есть же один шанс из миллиона - ну, пусть из миллиарда, - что эти глупости помогают? Ты ведь не станешь отрицать, что один шанс из триллиона все-таки есть?
Витя вынужден был кивнуть: один шанс из триллиона - и правда, кто его знает...
- Так ты подумай: на одной чаше шанс на спасение нашего сына, а на другой - мусор, деньги... Да я понимаю, что тебе не денег жалко, ты не хочешь совершать бессмысленные поступки, поддерживать шарлатанов - я все понимаю. Но и ты меня пойми. Ты не думай, я вижу, как ты измучился, мой верный мальчуган, я сама страшно за тебя боюсь, я же тебе не раз говорила: оставь нас, пусть лучше погибнут двое, чем трое. Я знаю, что ты нас любишь, но ты все равно переживешь это. И еще, может быть, будешь счастлив. Хоть иногда.
Витя долго обижался на это предложение - за кого она его принимает? но однажды вдруг признался себе, что, если бы не Аня, он был бы уже готов избавиться от Юрки. Но к Юрке прикована Аня, а он прикован к ней... Только правильно ли это - всей связкой сползать в общую пропасть?
И однажды на предложение Ани он ответил серьезно и обдуманно, в отличие от своего обыкновения, не голося:
- Да, я знаю, что я это переживу. Раньше мне казалось оскорбительной сама мысль о жизни без тебя, но теперь я узнал, что человек действительно такая скотина, которая может все пережить. Так вот: я заранее отказываюсь от той будущей жизни без тебя. Да, я знаю, что эта жизнь у меня будет, и, может быть, - черт меня, скотину, знает, - может быть, будут в ней и счастливые дни. Но я от них отказываюсь. Заранее отказываюсь. Мне их не надо.