— Вилка, буду говорить через тебя, повторяй все, что от них услышишь.
— Господин борон, у нас послание от графа! Господин барон! — заговорила ушастая, повторяя речь неизвестных.
Неизвестные сели рядом на площадке — место позволяло. Тут видимо кем-то организована какая-то тренировочная площадка, или что-то типо, уж не знаю. Их летающими питомцами действительно оказались драконы. Очень маленькие драконы! Драконьчики, немногим больше лошади, и с крыльями, метров десять-пятнадцать размахом. Виверны, как видно.
— Господин барон! — продолжала переводить слова вставшего на одно колено недалеко от купола человека — Приношу свое прощение, но Граф Ваарашь, велел явится вам к нему лично и как можно скорее!
— Чтоб он меня попытался вновь убить? Нет уж, спасибо. — ответил я, и эльфа, правильно истолковав моё желание тут же перевела мою речь собеседникам.
Только судя по количеству движений её губ и эмоциональной окраске её лица, перевела не совсем корректно, и куда более вульгарно.
— Вилка, переводи точнее!
— Прошу прощения. — тут же склонила она голову в мою сторону, хотя её губы при её словах не дрогнули.
— О чем они там говорят? — поинтересовалась Саара, ничего не слышавшая из этого разговора.
— Наша Вилка похоже научилась телепатии. — усмехнулся я, глядя как она вновь передает мои слова собеседникам.
— Граф не будет вас трогать. Он уже знает кто вы такой, о создатель лекарства от чумы! И просит у вас помощи. — вновь передала мне слова посланцев эльфа.
— Они так и сказали? — обратился я к ней. — Слово в слово?
— Да. — и она не долго думая проиграла эту же фразу только уже другим голосом.
Я схватился за лицо. Блин! Мало мне, что она вечно слышит мою устную речь, так теперь еще и в голову полезет! Еще и другими голосами… И никакая защита не спасет! Я сам пустил её внутрь и нахожусь в постоянным с ней контакте! Избавится от неё что ли?
— Повелитель?
— Слышишь?! Ни когда! Ни когда так не делай! — прошипел я на слугу.
— Я поняла повелитель. Прошу прошения повелитель. — её голос дрогнул, и она, решив, что просто слов недостаточно, склонилась на одно колено.
— Ну смотри… — протянул я — Передай, что я приду, пусть летят, догоним.
— Да, повелитель.
Посланцы недоверчиво на нас посмотрели, но все же сели в своих скакунов и оторвались от земли. Купол пал, и мы, подхваченные дроу, взмыли в небо.
— А ваши ящерицы могут лететь быстрее? — проорал я во все горло, понимая, что эльфа легко может прыгать и с большей скоростью и на большие дистанции.
Один из посланцев что-то там пробормотал в ответ, скорее себе под нос, чем нам. Я кивнул эльфе, и та, вновь изменила курс в прыжке и встала на крыло ящерице. Машущей крыльями ящерице, при этом ни как не став мешать ей сделать новый взмах. Спокойно прошагала по поднимающемуся вверх крылу, под офигевание самой рептилии, все же почувствовавшей касание, и ей наездника, что нас тупо увидел.
Потопталась по скромной спине, поняв, что места тут нет совершенно, и взобралась на спину всаднику. Встала ему на голову, и стала так стоять. С двумя человеками подмышками, чьи висящие к низу ноги нет-нет, да пинают бедного мужика под лопатки. Ладно у него доспехи. Увы, их нет у нас.
Но эльфе этого показалась мало! И она решила уже натурально так поиздеваться над человеком. Ящерица начинала неожиданно падать, усиленно маша крыльями, как будто на неё вдруг положили что-то тяжелое, а человек вжимать голову в плечи и вообще весь «сжиматься», будь то и на него, кто-то ставил тяжелую «гирьку». Взлетать, так что всаднику приходилось вцепляется в седло что есть мочи, чтоб не улететь куда-то прочь, лямки шлема при этом затрещали, а голова под ним «увидела Москву».
— Вы не могли бы… — прохрипел наездник.
Эльфа прекратила свои фокусы и отпрыгнула немного назад, точно за спину наезднику. Хотела даже нас рядом с собой поставить.
— Не надо. — коротко сказал я, оборвав желание на корню, поняв, что веса сразу трех людей эта ящерка не выдержит.
Эльфа тоже что-то подобное смекнула, и осталась стоять с грузом до самой посадки.
Глава 36
Тени
Граф расположился не в замке. Он в городе, все еще бушует. Хотя, нет, всё, уже не бушует, выдохся. Вон он, стоит, осматривает разрушения, и разве что волосы на себе не рвет. Чернь, черню, но если всех убить, сам станешь «черню» ибо работать больше некому станет.