Я изменился не очень сильно. Я куда чаще девушки прибегал к высокому целительству, так что и менять было особо нечего. Шрамов, хромоты и прочего — не имел, не смотря на положенное им количество, число ударов плетей, что стерпела моя спина, и переломов костей, что я получил даже с того дня как начал жить у графа. Синяки, если они и были… да были, но мне как-то срать на них вот уже полтора десятилетия, спасибо подавлению боли.
Ну а там еще каких-то перемен я и не искал, не разбираюсь в себе, однако. Разве что зубы, вновь выстроились ровными рядами, чуть не лишив меня моего же языка.
— Ау… хвай, ай…
После баньки началась примерка… точнее Саара еще там что-то мерила, а я брезгливо воротил нос, восседая на стульчике, глядя на очередной наряд притащенный обслугой из одной из комнат. В конце концов, мне все это надоело, и я пошел по комнатам сам. К концу дня стал уверен — нормальной одежда в этом доме-дурдоме не водится.
Может она где-то и есть, ведь граф то тоже должен что-то одевать, и его одежда вполне нормальная, но очень хорошо спрятана. А еще я понял, что среди бывших обитателей этого дома, были в том числе и законченные фетишисты.
Тут и комната с плюшевыми мишками, с явно взрослым размером столов и стульев. Тут и комната с цепями и пилами… И обиталище вампира есть, и аквапарк, комната где с порога начинается басен. К сожалению, водичка в нем уже давно цветет и благоухает — место то почти заброшено, только не разграблено. В общем, чего только в этой хозяйской части комплекса зданий нет.
А с учетом того, что мы обошли всю, барскую часть, то одна из этих комнат определенно принадлежит Виоле. Свято надеюсь что та, которая словно место обиталища «хитмена» — все строго и по полочкам, а не та, в которой приют авангардиста, и часть мебели расположилась на потолке.
Нормальные женские наряды нашлись… надеюсь не в комнате Виолы. Портнихи сняли мерки с Саары, куда более миниатюрной комплекции чем та, на которую было сшито платье. Она у меня очень миниатюрна, так что ушивать придется много. Да и я сам в принципе не вырос в гиганта, тоже, в сравнении с тем же графом, чувствую себя коротышкой. А в сравнении с телом прошлой жизни, психология поведения от которого меня еще иногда преследует, так вообще пацанчик-малолетка.
Все таки на земле я полагался исключительно на кулаки, а не на магию, так что был раскачан будь здоров, хоть и не в представлении бодибилдера. И пусть «один против толпы» на кулачках мне и тогда было не справиться, один на один всегда имел шансы потягаться.
Среди мужских… одеяний, была парочка, которые, на мой взгляд, можно переделать во что-то стоящее. Точнее, из мужского красного сюртука, мужского зеленого… сарафана, не знаю как это НЕЧТО называется, и бело-синего, женского платья, надеюсь оно не из гардероба Виолы.
Но поскольку нанятые графом портнихи уже были заняты платьем Саары, а денег нам никто так и не выдал, то я сначала пошел выбивать налик, а потом в город, искать место срочного пошива. Разумеется, взяв с собой Саару, как эксперта в моде и чувстве вкуса, ибо я иначе точно что-нибудь напутаю, и Вилку, чтоб было кому нести манатки, нагрузив на её хребет чемодан в десять раз превышающий её саму.
— А разве я не должна с таким весом на спину падать? — спросила эльфа, поглядывая на гору за своей спиной, стоя идеально ровно.
Я переглянулся с женой.
— Не а. — и пошли дальше.
Оделись для похода мы вполне прилично. Я надел угольно черный камзол, с золотой нитью по краям отворота материи, Саара нежное воздушное платье, перетекающей из насыщенного розового внизу, в белый наверху.
И пошел дождь. Я успел порадоваться только тому, что мы успели покинуть пределы сада поместья, где еще встречалась грязь. Здесь же, на улицах города, встречается только навоз. Лошадиные яблоки, что стремительно раскисают от воды, превращаясь в кашу, охотно разбрызгиваемую другими лошадьми и колесами телег на все вокруг. В том числе и на нас. На нас самих, что в принципе срать, не сахарные, отмоемся, и нашу одежду.
Саара еще поначалу пыталась растянуть какую-нибудь свою защиту из классических на всю себя и прикрыть платье, используя запасы маны от хранилища, предотвратив тем самым превращение нежно розового платья, в нежно коричневое, но потом плюнула и забила на это неблагодарное дело — платье все равно уже было и мокрым, и грязным. Я не пытался вовсе.
Ну мокрый и мокрый? Что, в первый раз что ли? И под елкой ночевал не раз, и на земле спал. А навоз, та же земля, а вода… она и в Африке вода! Хоть и дороже золота. А значит, я не мокрый и грязный, а весь в золоте! Понятно в каком виде мы валились в ателье.