Ведь один дракон, это по сути дела город магии в воздухе, с точки зрения сухой силы. И в нормальном, честном, бою, победить его ой как не просто. В бою всадник и ящерица действуют как единое целое, где маг на спине колдует, а дракон снабжает его практически бесконечным запасом силы. Убойнейший тандем, мгновенно распадающийся если выбить всадника из седла. Как сказал приставленный ко мне королем тень, у дракона и наездника во время полета установлена постоянная ментальная связь через седло. И если её прервать… оба потеряют сознание — встроена защита не даст мозгам спалиться.
Дроу вернулась через час, после того как мы закончили всё свои основные дела и уже собирались уходить. С видом побитой собаки, взъерошенная и напуганная, тихонько так подкралась ко мне, скорчила жалобную мину, и глядя в глаза, прошептала едва слышно чуть не плача:
— Господин, я не хочу туда больше.
— Что ты видела? — все-таки сумел выдавить из себя я, спустя минуту.
— Темноту. — немного помедлив ответила Вилка, опуская взгляд на свои ботинки.
Что ж, можно поздравить, в этом мире есть первый космонавт. И не важно, что без ракеты, без скафандра, и вообще не человек. И не живое существо даже.
Понятно дело, что это не так. Она все же не вышла даже на самую низкую орбиту, иначе бы ждать её возвращения пришлось пару годков — она просто бы не смогла приземлится даже приблизительно рядом. Просто достигла верхних слоёв атмосферы, километров эдак двадцать-тридцать, где небо уже черное, но все равно, это определённо рекорд. Для местных потолок чуть нижи, до «черного неба» — границы тропосферы, дотягивают лишь единицы из тех избранных, что вообще умеют летать.
Для разведки местности, пришлось более детально описать то, что должна делать эльфа, чем просто «прыгай». Зато как результат, мы узнали, что буквально рядом есть сразу две деревни. Быстренько собрались, и в путь, петлять меж кустов и деревьев.
Только вот в самих деревнях нас никто не ждал. Даже грибы уже сдохли, сожрав все, что могли, оставив после себя только по-прежнему витавшею в воздухе взвесь спор, да одеревенелые остатки. Мы поперлись к другим, поселениям, ведомые постоянно прыгающей эльфой.
Причем с каждым разом, её прыжки становились все менее и менее реалистичны. С каждым новым прыжком, с каждым последующим отрывом от земли, взмыванием в небо, зависанием в точке апогея и последующим приземлением, степень неправильности в этих действиях всё увеличивается и увеличивается. Вот она уже висит в воздухе не положенный миг, а секунду, две, вот приземляется, как в замедленной съемке, хотя до этого летела к земле камнем, куда быстрее чем летел бы даже человек отлитый из стали. Вот вновь отрыв… в общем, она начинает уже не прыгать, а просто летать.
Отрываясь от земли довольно медленно, набирает скорость уже в воздухе, зависает, не шибко собираясь падать, на самой верхней точке своего «прыжка» на пару секунд, падает, как пущенный снаряд, сбрасывая весь разгон недалеко от земли, и медленно, осторожно, приземляется, словно на дно морское аквалангист с утяжелителем. Вроде и падает, но как на луну — вальяжно, и не охоче.
А вот Лансерот, на которого вследствие занятости эльфы более важным делом, свалился её чемодан, наоборот, унылый, гарусный и что-то там неустанно бормочет, неторопливо ползя средь леса.
— Я не упаду, я не упаду, я не упаду…
Смотри ка ты, упал! Плюхнулся на спину, на свой баул, и дрыгает ножками в отчаянной попытке подняться. Поднялся! Хотя как бы он там не дергался, с точки зрения нормальной физики, нормальных людей, встать из этой позы невозможно. Но лучшее ему этого не знать, а то вон опять плетется, шепчет, и сутулит спину.
— Эй, мне кажется, или Вилка как-то странно прыгает? — обратилась ко мне Саара.
— Тебе кажется. — буркнул я.
Саара поняла что не кажется и надулась.
Непорядок в действиях «нечисти» заметили и другие люди, но как существа обладающее развитым чувством самосохранения, предпочли держать язык за зубами. Тем более что мы уже вышли к еще одной деревни.
Вышли, посмотрели — пошли дальше, еще один тупик. Это же повторилось и в еще четырех деревнях. А вот в пятой, в которую мы и идти не хотели, ибо в лесу темнеет быстро, а солнце уже клонится к закату, нас ждали уже не пустые избы поросшие корнями и люди-кочки тут и там, а чистые стены, и живые люди. Много. Целая деревня в полном составе.
Эти олухи даже не знают, что вокруг стоит чума! И вообще, не в курсе, какой сейчас год! Они живут тут уже четверть века! Никуда не ходят, ничего не знают. Все со всеми породнились, и «русо-туристо», забредший в сие края, является не только редкостью невиданной, складом знаний неслыханных, но и еще и носителем ценных для поселения генов, в не зависимости от того мальчик это, или девочка. Если мальчик — пробежится по всем бабам. Если девочка — нарожает мальчиков, тоже неплохо. Ну а потом, как этот турист роль свою исполнит — на шашлык! Хотя вроде как не каннибалы…