— Ти почему Рахмона ударил, а? — с нотками угрозы спросил один из вошедших. — Ми тебе всегда верили, а ти что?
— Что? — переспросил Сергей.
— Женщин не дал, в Барсуково ходить нельзя, как нам жить?
— Вы приняли условия, а теперь решили по-другому?
— Тваи женщина останется тут, — поигрывая ножом, оскалился другой. — Ти нам много должен за работа. Ми хотим уйти. Савсем уйти.
— Так уходите, — развёл руками Мочалов. — Я скажу, чтобы вас выпустили из деревни.
— Нэ-э-э… — протянул первый. — Сначала эти женщина мы использовать, потом еды набрать и тогда уходить.
— А хрена лысого не хочешь? — угрюмо ответил ему Сергей. — Сначала тебе придётся убить меня, и только потом что-то может получиться. Хотя… сейчас сюда придёт охрана…
— Ынын сыкким! — выругался узбек с ножом и кинулся на Сергея.
На ложный замах от Мочалова он повёлся, чем Сергей мгновенно воспользовался, ударив в пах узбеку. Второй кинулся на помощь товарищу, но Алёна тут же поняла его замысел и внезапно выстрелила струёй хлорамина прямо в глаза неудавшемуся насильнику. В комнате остро запахло хлоркой, а узбек, секундой ранее прикрывший глаза руками, дико выл, пока Мочалов без всякого сожаления не ударил его ребром ладони по шее, заставив упасть и замолчать.
— Уходим! — быстро скомандовал он женщинам, подталкивая их наружу. — Рисковать больше не будем. Захотят выйти наружу — только после осмотра и только под конвоем.
Когда они вышли из общаги и подпёрли дверь подвернувшейся толстой рогатиной, видимо, использовавшейся совсем для противоположного.
— Серёжа! Тебе срочно нужно провести анализы! — бурчала в противогазе его жена, пока они шли к медпункту, — Ты понимаешь, что у тебя был контакт с заражённым? Да что же это такое! Опять ты влез…
— Если бы не я, неизвестно, что бы они с вами сделали, — голосом, не терпящим возражения, ответил ей супруг. — Я постою в сторонке, пока всех жителей деревни не осмотрят, а потом мы пройдём на второй этаж и делайте со мной всё, что хотите. Давайте я вас продезинфицирую, чтобы никого не отрывать от осмотра.
— Э-э-э… ну как бы мы не совсем одеты… — задумалась супруга. — Я — ладно, а Лена?
— А Лену в неглиже я видел в ЦРБ, когда попали в похожую ситуацию. Вы же не голые внутри ОЗК?
— Вот ещё! — «прохрюкала» в противогазе Алёна. — Во-первых, это не гигиенично, а во-вторых…
— Я понял, милая, — улыбнулся ей Сергей. — Успокойся.
— Успокоишься тут… опять влез в передрягу… а если…
— Не каркай! — толкнула её в бок Лена. — Я верю, что с папой всё будет хорошо.
— Во! Слышала, что дочь говорит? Правильно, нужно успокоиться. С кого первого начну? — поинтересовался он у женщин.
— Может, с меня, пап?
— Нет, сначала я, — возразила ей Алёна. — А потом схожу за одеждой тебе. Давай, Серёжа, поливай меня этой гадостью…
Через десять минут Мочалова стояла в нижнем белье, вытираясь влажными салфетками, оказавшимися у неё внутри ОЗК и притянутыми к телу резинкой трусов. Супруг и названная дочка разом хмыкнули, увидев заначку Алёны, но на реплику «Вот чем отличается запасливый врач от фельдшера и вообще гражданского населения!» ответа не нашлось. Так она и продефилировала под удивлённые взгляды собравшихся на осмотр, и, чуть позже, остального персонала медпункта. Вскоре она вернулась обратно, держа под мышкой одежду Лены.
— Что теперь бу-у-удет… вся Тополиновка видела меня в неглиже… какой стыд… — удручённо проговорила она, подходя к мужу и Лене. — Ладно, начинай её обрабатывать. Салфетки у меня ещё остались.
— Спасибо, маменька, — картинно поклонилась ей Лена, секундой спустя начавшая поворачиваться под гневным окриком свёкра «Лена, давай делом заниматься!» — за мной должок.
— Вот сегодня и возьму его в полной мере, — кивнула ей та. — Папенька тебя сейчас продезинфицирует, а чуть позже мы его самого в оборот возьмём. Все анализы по полной программе и костюмы микробиологов надеваем без лишних вопросов. Готово? Давай, одевайся. А ты отвернись и не смущай доченьку, — вернула шпильку Алёна.
К моменту их приближения к медпункту, подавляющее большинство граждан было отпущено по домам. Девятов, мигом протрезвевший, хотел подойти к Мочалову, но грозный окрик Алёны мигом остановил этот порыв. Держась на значительном расстоянии друг от друга, они обменялись информацией. Среди жителей анклава никто не был заражён. Первыми осмотрели Фариду и Мурада, но у них всё чисто. Выяснилось, что последние три дня они ночевали у старушки, опасаясь сексуальных домогательств от бригады строителей, которая и начала бузить в общаге. Помимо этого, Антон мгновенно среагировал на агрессивную озабоченность отдельных лиц узбекской национальности, обещая полностью блокировать периметр общаги. Прямо после беседы, чтобы те не сбежали. На том и порешили.