Внутри медпункта было уже не так многолюдно, но Мочалова громогласно приказала всем отойти подальше от её супруга и в таком же приказном тоне сразу же загнала его на второй этаж. Пока Лена и Алёна облачались в медицинские костюмы с биологической защитой, остальной медперсонал, уже узнавший о контакте Сергея Ивановича с заражёнными, занялся дезинфекцией пути, по которому глава анклава прошёл несколько минут назад.
— Так, Лена, берём образцы с кожи рук, особенно костяшки пальцев правой руки… потом с ноги — через сандалий правая стопа могла тоже инфицироваться…
— И предплечье обоих рук, да?
— Молодец, всё правильно. Действуй!
— Так, папочка, — Сергей заметил ухмылку невестки через прозрачную маску респиратора. — Соскучился по этой палате?
— Ох и редиска ты, Лена… — покачал он головой.
— Ничего с тобой не сделается, — усмехнулась уже супруга. — А у нас с тобой, Лена, предстоит долгая ночь…
Глава 19
Четырьмя часами спустя
Посев на микрофлору образцов, взятых с Мочалова, к этому времени дал результат. То, что в Тополиновку пришла Чума, стало ясно ещё час назад. Да, «шоколадная Дама с косой» нашла какой-то хитрый вход внутрь анклава и сейчас, возможно, расползалась по всей деревне. Но странным было другое. Все четыре посева, взятые с кожи Сергея, однозначно давали повод в диагностировании Чумы. Без лишних вопросов и сантиментов, но… четыре образца крови не выявили заражения. Нигде и никак. Вообще. И тогда Алёна решила провести эксперимент. Она перенесла бактерии «шоколадки» в образец крови и… через час те были уничтожены. Она совсем измучила мужа и невестку, выбрав в общей сложности около десяти кубиков крови, но результат остался тем же — едва соприкоснувшись с антителами из крови, бактерии «шоколадной Чумы» погибали в течение часа, не больше. Она подошла к супругу, ошарашенно глядя на него.
— Что? — угрюмо спросил он. — Так всё плохо?
— Серёжа… я не могу поверить…
— Что, Алён? — привстала со стула чуть закемарившая невестка.
— Лена-а-а… нам положена Нобелевская премия… Лена! Мы нашли лекарство от «шоколадной Чумы»!
— Что? — не веря своим ушам, прошептала та. — Повтори, что ты сейчас сказала? Вакцину?
— Я подозреваю, что цитокиновый шторм привёл биохимию крови Серёжи в несколько другой химический состав. Я ни разу не микробиолог, но даже дилетант сможет увидеть, что состав его крови уничтожает бактерии Чумы! Все до единой! Я сделала четыре анализа, и все они подтвердили мою гипотезу: его кровь — лекарство от «шоколадки».
— То есть, ты хочешь сказать, что на основе его крови мы можем создать вакцину?
— Нет, я бы сказала, что с вакциной пока ничего не получится — у нас нет ни профессиональной подготовки, ни оборудования, но вот лекарство для заболевших… думаю, что нам вполне по силам.
— Станете вампирами, откачивающими у меня кровь? — ухмыльнулся Мочалов.
— Не говори глупостей. Концентрация антител у тебя в крови такая, что небольшой дозы, максимум — в пару кубиков, с лихвой хватит на одного человека. И есть шанс, что второй излечившийся станет тоже донором таких антител.
— Ты хочешь рискнуть и сама заразиться Чумой? — Лена приложила руку ко рту, забыв о снятой маске.
— Что ты сделала?!
— Ой…
— Быстро оголяй руку. У тебя группа крови какая?
— Вторая…
— Так, у нашего папеньки первая, значит, ничего страшного не случится. Сначала у Серёжи беру, потом меняю иглу и ввожу тебе.
— А, может, ничего страшного? — усомнилась Лена.
— Чтобы Димка твой мне потом голову открутил? — скорчила зверскую рожу Алёна. — Даже не думай. Всё, — Мочалова мгновенно выбросила иглу в урну и тут же извлекла чистую. — Тихонько… я осторожно… вот… вот так… всё… сиди пока здесь.
Она подошла к окну.
— Уже светает.
— Кхм-гхм… а мне-то домой можно? — повернув голову, она встретилась взглядом с мужем. — Аленький, я просто не понимаю, чем я сейчас ещё могу помочь?
— У меня тоже первая группа. Сейчас чуть передохну и введу себе. А вот потом «мавр» сможет удалиться.
— Знаешь, а вот не пойду, раз такое дело. У меня тут кровать есть. За мной закреплённая. Вот на ней и прилягу.
— Тогда я с тобой рядом, а Лена на второй разместится. И будем друг за другом наблюдать. Ты меня пустишь под бочок, дорогой?