— Доброго здоровьичка, дети Христовы, — приветствовал он двух постовых. — Открывай ворота, мы внутрь заедем.
— Не положено, — буркнул старший наряда. — Пока старший не даст команду — никого не пустим.
— Ты оглох? — резко и с неприкрытой ненавистью ответил ему второй подошедший из непрошеных гостей — молодой парень, около тридцати лет, на плече которого висела на ремне «ксюха». — Ваша власть кончилась. Мы новое руководство привезли. Оно теперь и будет тут за главного.
— Я подчиняюсь только своему начальству… — попытался культурно возразить старший.
— А ну, крест целуй, — достав из-за пазухи массивный крест, старший из гостей резко протянул его дежурному.
— Вот всё брошу и начну целовать, — усмехнулся тот.
— Стало быть, правду о вас молвят — нехристи вы, — сурово заключил старший гость. — Ну, мы ноне энто исправим.
— Исправлялка-то выросла? — усмехнулся второй из наряда.
— Вот я тебе пасть закрою, охальник, — вызверился младший их гостей.
Неизвестно к чему бы привела словесная перепалка, но к блокпосту уже подъезжали «Нивы», внутри каждой, помимо пары бойцов охраны, были представители руководства анклава — Мочалов, супруги Пасечниковы и Антон. Сергей не спеша вылез со своего места, потянулся и так же неспешно направился в сторону гостей. С той стороны из автобусов вылезла толпа разномастной публики. Двое из них — молчаливый мужик в строгом костюме и галстуке, по виду — ровесник Сергея, и молодое чудо, одетое в лосины токсичного цвета, футболку, с логотипом ЛГБТ во всю грудь, и такие же «токсичные» кроссовки направились к блокпосту.
— Здравствуйте, — вежливым тоном приветствовал прибывших Сергей. — Поясните цель вашего приезда.
— Крест целуй, — снова завёл свою шарманку старший из гостей.
— С какой-то стати я буду починяться вашим приказам? — покачал головой Мочалов.
— Значит, и ты нехристь… — задумчиво проговорил незнакомец.
— Я же говорила, что этот сброд — имперцы, не признающие новую власть, — этот голос узнали сразу двое — Мочалов и Саша. — Что? Не ожидали меня здесь увидеть, сатрапы имперского режима?! — на них с ухмылкой смотрела Эмилия Чернышова. — Я же говорила, что наше время придёт!
— Помолчи, Милька, — осадил её тот, что с крестом. — Твоего мнения покамест никто не спрашивал.
— Шлюшка нашла себе новых хозяев? — вернула шпильку Александра. — И почему я не удивлена?
— Тварь! — вскипела Чернышова. — Ты мне за всё заплатишь! Я тебя…
— Помолчи, я сказал, — снова осадил её тот же из прибывших. — А ты тоже рот свой закрой.
— Рот будешь закрывать кому-нибудь другому, понял? — немедленно встал на защиту супруги Денис. — Тебе задали простой вопрос о цели приезда. Не хочешь отвечать, вали обратно.
— Ты с кем… — начал было гость с автоматом, но пожилой остановил его.
— Погодь, Олежек. Стало быть, интерес имеешь, кто мы и с чем пожаловали? Ладно, скажу. Кончилась ваша тут власть. Вот — указал он на мужика в костюме — новая здешняя власть. Бывший депутат. Он теперь и будет тут главным. А вам сроку даём сутки, потом кого увижу здеся — пощады не ждите. Уразумели, нехристи?
— Широко шагаешь, дядя, — ухмыльнулся и сплюнул Девятов. — Смотри, штаны свои кожаные порвёшь.
— Ты кто, мил-человек? И чего такой борзый? — удивился пожилой.
— Это ты рамсы попутал, дядя. В чужой монастырь со своим уставом не ходят, слыхал ли?
— Монастырь энтот теперь наш. Патриарх благословил на то.
— Да ну? Так нам пох на вашего патриарха, усёк?
— Что ты сказал, нехристь поганый?! — снова вскипел молодой.
— Чё слышал, чмо. И попугая своего заберите, — указал он на экстравагантного молодого человека.
— Вас не учили толерантности?? — вызверился тот. — Сейчас люди должны быть терпимее! Нас и так мало осталось!
— К кому терпимее? — ухмыльнулся Девятов. — К таким педикам, как ты?
— Гомофоб! — взвизгнул «попугайчик» — Мразь! Как вы мне все надоели!
— Лучше быть гомофобом, чем гомосеком! — захохотал Антон.
— Думаю, что все точки над «и» расставлены, — резюмировала Александра. — Мы не подписывали никакого документа, согласно которому вступили в ваше, так называемое, княжество.
— А оно и не понадобится, — встрял в разговор тот, что в костюме… — Княжество является правопреемником России.