— Вот видишь, ни минуты покоя, — улыбнулась она Илье.
— Да, работёнка ещё та, — усмехнулся он. — Тогда я у Захарова к вечеру возьму по стволу и к девятнадцати ноль-ноль как штык у тебя.
— Хорошо, а я дядю Колю предупрежу, а то может неправильно понять, — улыбнулась она.
— Чего понять? — Илья сам не понял последнего.
— Что мы разборкой оружия занимаемся, а не чем-то другим, — засмеялась девушка.
— А! Да! Могут неправильно понять и пойдут письма или пятна, как говорит генерал Ермолаев, — поддержал её Илья. — Всё, до вечера!
— Ага! — кивнула она и переключилась на американцев. — Я вас слушаю.
— Мэм! Нам нужно получить комплект вооружения — автомат и пистолет. Но мы не знаем их устройства. Вы могли бы помочь и перевести нам… э-э-э…
— Я поняла. Что ж я сама помогу освоить вам наше оружие.
— Оу, это хорошо!
— Пойдёмте.
До оружейки шли медленно — после наплыва людей из Тулы и танкистов она превратилась в место паломничества большого количества военнослужащих — кто-то сдавал оружие после ночного дежурства, кто-то наоборот — брал, заступая в наряд. Поэтому Звягина издали заметила внушительную очередь — Евгений Василич только что вернулся с Совета и пока он не разберётся с нарядами охраны, беспокоить его нет смысла. Пока они шли американцы расспрашивали её о жизни в анклаве. Внезапно ворвавшаяся в её жизнь многогранная практика по освоению английского языка уже приносила свои плоды — лексикон пополнялся не по дням, а по часам. Вика достаточно подробно рассказывала союзникам о быте и жизни в Тополиновке, даже провела небольшой экскурс по истории края, чем вызвала неподдельное удивление — опять пошло сравнение с американскими тинейджерами, которые не знают и половины о своём городе или штате. Потом американец, смущаясь, спросил о пруде — он оказался заядлым, в прошлом, рыбаком. Вика, тоже смущаясь, поведала о щуке, но как называется окунь по-английски она не знала. Выручил язык жестов, и слово perch попало в копилку её знаний. В таком добродушном настроении они и подошли к оружейке.
— Евгений Васильевич! Американцы просят выдать им один комплект вооружения — «ксюху» и ПМ.
— Вика! А кто учить их будет? Я в английском — полный дуб.
— Наверное, это придётся сделать мне, — вздохнула она.
— Что поделать, товарищ прапорщик, — усмехнулся он. — Такова доля переводчика. А ты у нас девушка перспективная…
— Какой прапорщик? Вы о чём, Евгений Васильевич? — удивилась Вика.
— Скоро им будешь, Звягина. У начальства есть такое мнение, — подмигнул он ей.
— Кошма-а-а-ар… — выдохнула она.
— Так, отставить пораженческое настроение! Солдат обязан стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы, — засмеялся Захаров. — Тем более, ты — фронтовичка, на хорошем счету у начальства… в общем, не ной, а занимайся делом. Всё ясно?
— Так точно, ясно… — она повернулась к американцам, внимательно наблюдавшим за их разговором. — Сейчас заберём оружие и пойдём ко мне — там спокойнее.
— О! В Америке инструктор никогда к себе домой не приглашает, — засмеялась американка.
— У нас всё по-другому, — улыбнулась Вика.
— Я слышал о русском гостеприимстве, но не думал, что буду сам его свидетелем, — восторженно сказал американец.
Получив комплект, все трое двинулись к КУНГу, где Вика жила вместе с приёмным отцом. Ефимов, в одночасье оказавшись не у дел после прибытия танкистов и десантников, сегодня затеял парково-хозяйственный. И был очень удивлён, когда его приёмная дочь подошла к КУНГу в сопровождении двух американцев.
— Дядь Коля, придётся мне с ними заниматься по сборке и разборке оружия.
— Ладно, я тебе сейчас свой раздвижной походный столик из заначки вытащу, и занимайся.
— Вот спасибо!
Через четверть часа Вика уже подробно объясняла, как правильно разобрать автомат. Пользуясь отсутствием занятий в выходной день, слонявшиеся по деревне мальчишки, возрастом чуть меньше юнармейцев, мигом заметили оружие на столике, с которым кто-то что-то собирался делать. Оружие… после того как компьютеры и гаджеты канули в Лету, после Чумы одним из приоритетных направлений мальчишеского внимания стало именно оно, и потому неудивительно, что детвора сразу двинулась к этому импровизированному месту обучения. Сначала они тихо расселись вокруг КУНГа и смотрели за мучениями американцев, но потом один из них не выдержал и подошёл к американке.
— Тётя! Вы неправильно затворную раму вставляете. От этого она у вас и клинит.
— Что говорит этот мальчик? — спросила та у Вики.