— Маслову. Он во всём лучший и голова на плечах есть.
— Я заметила, — кивнула Аня. — Пусть ещё месячишко побегает так, а потом дадим ему ефрейтора, чем разгрузим Ермолаева. А вообще, Вика, есть мнение, что тебя нужно будет снять с должности взводного… — Захарова сделала паузу и увидела, как широко раскрываются глаза у Вики — … и поставить моим заместителем. Ты переросла эту должность, как и своё звание.
— Мне тут по секрету сказали…
— О звании прапорщика? Сейчас в руководстве анклава проведут кое-какие оргмероприятия и да — получишь прапорщика. Большего пока не могу сказать, извини.
— Что-то боюсь подставлять вас своим бездействием в роте, если всё время буду находиться с американцами, — покачала головой старший сержант.
— Думаю, что нужно выйти на руководство и попросить разрешение на дислокацию одного-двух взводов юнармейцев в Рябиновке, — задумчиво проговорила Захарова. — Слушай, мы друг друга знаем не первый месяц, давай на «ты» вне роты?
— Давай, — улыбнулась та. — А зачем ты юнармейцев собралась отправлять в Рябиновку?
— Во-первых, мы здесь толчёмся под ногами у взрослых — все наши тропки натоптанные они заняли. Стада бегемотов по утрам на пробежке догоняют нас и орут «Дорогу!» — она засмеялась. — Как тут молодёжи не сбить дыхание? Ну и второе — пусть привыкают не у мамки под боком сидеть, а к реальным перемещениям. Пока не холодно, устроим им небольшие «тяготы и лишения» — утром в Рябиновку, вечером — обратно, а задания в течение дня никто не отменял. Опять же ты там за ними присмотришь, — она внимательно посмотрела на Вику.
— Присмотрю, — кивнула Звягина. — Я ж не всё время американцам переводить буду — они не малые дети, меж собой и без меня договорятся.
— Тогда всё — вопрос о твоей должности заместителя командира роты, считай, решён. Кому взвод доверишь?
— Ты правильно сказала, что Маслов пускай пока набирается опыта, а потом дадим взвод ему. Он в коллективе пользуется уважением, поэтому ставить кого-то со стороны считаю неправильным.
— Вика, а с Ермолаевым у тебя что?
— А с Ермолаевым у меня только обучение сборке-разборке оружия, — усмехнулась Звягина. — А Белов мне мстит за спасение американцев.
— Я так и поняла, — теперь уже усмехнулась Захарова. — Подполковник вообще какой-то мутный, хоть и из спецназа. Это он мне посоветовал присмотреться к тебе на предмет твоего продвижения по службе через постель генеральского сынка.
— Ах, ты ж… вообще писец… — других слов у Вики не нашлось. — Илья — неплохой парень, просто отец ему не доверял до последнего времени… знаешь, мы же все как-то изменились после Чумы… А сейчас, вроде, отец с сыном нашли общий язык.
— А ты откуда знаешь?
— А оттуда, что Белов «вовремя доложил» Ермолаеву-старшему, что мы с Ильёй в нашем с дядей Колей Ефимовым КУНГе занимаемся. Только не объяснил чем.
— А чем ты с ним там занималась? — захохотала Аня.
— Оружием! — раздался сзади голос Ильи. — Извините, что вмешался в разговор, но уж больно громко вы его вели. Так вот, отец сначала ворвался как стадо необъезженных павианов, а потом прозрел и обещал отрихтовать Белова.
— Вот, кхм-гхм… интриган, — буркнула Захарова. — Чего он добивается?
— Разделяй и властвуй, — угрюмо заметил Ермолаев. — В смысле, хочет всех перессорить.
— Илья, второй комплект оружия для охраны взводов отдай Петру Маслову, — попросила его Вика.
— Я так понимаю, что Маслов, возможно, скоро станет командиром взвода вместо старшего сержанта? — предположил тот.
— Ладно, скажу тебе… — Захарова сделала небольшую паузу — … старший сержант скоро станет прапорщиком и будет моим заместителем, только пока никому об этом, понял?
— Есть.
11 сентября 2027 года. д. Хлыстово. Полдень
Юнармейцы экспроприировали практически весь парк двухколёсной техники — до Хлыстово было недалеко, а потому часть мальчишек и девчонок с удовольствием решили вспомнить былое и двинулись туда на велосипедах. Четверо парней постарше забрали мотоциклы и тоже выдвинулись в эту деревню, дав фору велосипедистам, пока заправляли технику.
Почти полностью «раскуроченная» деревня встретила их тишиной. Непривычной и чем-то пугающей — ни мелкого шума, всегда наличествующего в обычных деревнях, ни лая собак. Вообще ничего. Только порывы ветра, временами хоть как-то разбавляющего это бесшумье. Да и домов практически не осталось — только те, что оказались гнилыми изнутри и не подлежали демонтажу на нужды анклава.