Вечерний ужин Мочаловых был ничем не запоминающимся событием, пока Димка не начал глядеть на Вовку и многозначительно ухмыляться. Тот периодически заострял на старшем брате внимание, но почти сразу же утыкался в тарелку и продолжал есть. Игра в гляделки не осталась незамеченной главой семьи:
— Я не понял, Дима, что ты так поглядываешь на Вову?
— А то ты не знаешь? Мне Толик уже рассказал.
— Трепачи! — мрачно резюмировал Вовка и, отодвинув пустую тарелку, принялся за компот.
— Чё ты сказал?!
— Чё слышал!
— Так, а ну-ка, остыли оба! — стукнул кулаком по краю стола глава семьи. — Дима! Ты тоже будь мужиком, а?
— А не рано ли ему ещё?
— Что за шум? — на пороге кухни появились обе представительницы прекрасной половины Мочаловых.
— Ничё, — буркнул Вовка и, взахлёб допив компот, вышел из-за стола.
— Стоять, ты как разговариваешь со старшими? — возмутилась мать.
— Кто из нас двоих с Димой старший, а кто младший — ещё вопрос, — буркнул он.
— Дим! Извинись перед братом. Он прав — это не повод для обсуждения.
— Пап! А если потом кое-что случится?
— Да что может случиться, если мы даже ещё не целовались? — в сердцах крикнул Вовка и, успев пронырнуть под рукой матери, выскочил из дома.
— Я не поняла, это что сейчас было? — Алёна присела на табуретку и уставилась на мужчин. — Кто-нибудь может пояснить мне весь этот мужской диалог?
— Мать, у нашего младшего появилась девочка, — улыбнулся Сергей. — Остальное ты слышала.
— А Толя — это кто?
— Папа девочки, — буркнул Дима.
— Ну, вы вообще! — покачала она головой. — И стоило из-за этого раздувать скандал? Между прочим, в его возрасте это нормально.
— А в старину вообще в шестнадцать женились, — поддакнула ей Лена.
— Типун тебе на язык, — испугалась Алёна. — Нет, пусть всё идёт своим чередом.
— Ладно, я понял, что был не прав, — угрюмо сказал Димка. — Пойду, извинюсь перед Вовкой.
Он нашёл его сидящим на порожках. Вовка положил голову на скрещенные на коленках руки и не двигался.
— Володь, ну погорячился я, — старший брат уселся рядом. — Да ладно тебе, давай мир, — подал он руку.
— Она хорошая девочка, понимаешь? Не ставит из себя и в технике соображает.
— Да понял я, братишка, понял… Ну ты смотри, конечно, потому как рано вам ещё…
— Дима! Ты меня слышал? У нас. Не было. Ничего.
— Тогда вообще все вопросы снимаются. Мама, кстати, одобрила твой поступок.
— Правда?
— Вернее некуда. Ты ж трудишься как взрослый, значит, имеешь право на общение с женским полом. Валентина себя сегодня тоже показала. Кстати, благодаря твоим советам, смогла оживить «Урал». Так что гордись, брат.
12 сентября 2027 года. с. Рябиновка. Утро
Ещё вчера перед ужином юнармейцы облюбовали два дома, в которых решили переночевать — мальчишки во главе с Ильёй, а девчонки, опекаемые старшим сержантом Звягиной. Но если мужская половина юнармейцев бухнулась спать почти сразу, то девичья часть шушукалась около часа, пока Вика не сделала замечание. Обе группы, не сговариваясь, выставили по одному часовому с «ксюхой» и те менялись каждые два часа, оберегая сон остальных.
Утром девчонки-постовые доложили Звягиной, что рядом с их домом слышались какие-то посторонние шумы, как будто ходил человек. Она внимательно выслушала рассказы всех четверых, но что делать, пока не знала. С Ильёй она переговорила и попросила усилить бдительность.
Ближе к обеду американцы закончили с осмотром большей части домов в селе. Юнармейцы тоже работали с огоньком, заканчивая перетаскивать часть кроватей в облюбованные ими два просторных дома. И в этот момент раздался визг девчонок, а потом они повыскакивали из старого покосившегося строения, которое и домом-то назвать уже было нельзя.
— Что случилось? — спросил Илья, сразу рванувший на визг.
— Тарщ сержант, там мужик какой-то бородатый! — сразу загомонили девчонки. — Мы его разбудили нечаянно, а пока он поднимался и брал топор… а-а-а! — увидев показавшегося из двери действительно заросшего, но достаточно тщедушного мужика, те бросились врассыпную.
«Ксюха» сейчас висела в доме — большая ошибка Ильи, он не чурался вместе с остальными носить кровати — дело-то общее. А теперь кроме ПМа в кобуре у него ничего не было. Парень расстегнул кобуру, вытащил пистолет и снял его с предохранителя.
— Что, нехристи, опять сюды заявились? — на Илью смотрели полные ненависти глаза незнакомца. — Мало вам, душегубам, смертей нашей братии, за мной пришли?!