— Я понял, капитан, — кивнул полковник. — Я хочу сказать, что пришло время платить по счетам — храбростью доказать наше право жить и сражаться вместе с вами. Я не в обиде на ваши слова — вы абсолютно правы: нет ничего хуже трусости. И если мы примем бой, я сам, своей рукой буду стрелять в спину тем, кто позорно побежит.
— Я рад, что мы поняли друг друга, — протянул руку Синицин, и Робинсон её с чувством пожал.
13 сентября 2027 года. д. Тополиновка. Поздний вечер
— Илья! Ну, какие дела в Рябиновке? — Захарова нашла его у оружейки, сразу после прихода в анклав — на «Тумбе-один» передали приказ прибыть в Тополиновку и получить оружие.
— Тарщ лейтенант, там всё норм. Хотелось бы, конечно, там остаться, но приказ есть приказ, — вздохнул он.
— Хорошо, что понимаешь это, — улыбнулась она. — Наша задача не менее важная, чем у них.
— Когда будет поставлена нам боевая задача?
— Пока юнармейцы получают оружие и боеприпасы, давай отойдём…
— Слушаю, тарщ лейтенант, — Илья пригласил её к разговору, когда они отошли.
— Ты наверняка в курсе, что помимо ультиматума от христолюбов о зачистке нашего анклава, они направили к нам толпу «шоколадок». Не спрашивай, как они это сделали, но игнорировать эту информацию нельзя. Поэтому юнармейцы должны будут прикрыть анклав с востока — это приказ руководства.
— Знаю, капитан Синицин кое-что рассказал ещё до отбытия сюда.
— С нами пойдут двое снайперов — мой Олег и один из спецназа. На всякий случай. Место дислокации — асфальтовая дорога на выезде к Барсуково.
— Снайперы, скорее всего, будут отсекать «загонщиков» — не поверю, что «шоколадки» пойдут организованным строем, — усмехнулся Ермолаев. — Ну и дублирование командного состава. Я бы сделал так.
— Хм, ты только что в моих глазах поднялся на две головы, — удивлённо покачала она головой.
— Рискну подняться ещё на одну — разрешите мне сформировать группу добровольцев из самых сильных ребят.
— Зачем?
— Попрошу в столовой самые большие ножи — для рукопашной, если, конечно, нам сапёрные лопатки не дадут…
— Что? Какая рукопашная? — нахмурилась Аня.
— Тарщ лейтенант, вы же понимаете, что огневая подготовка юнармейцев несравнима с обычным бойцом? Отлично. Тогда представьте, что половина, как минимум, выстрелов не достигнет своей цели. А потом что делать? Боюсь, нам придётся сойтись врукопашную.
— И что ты предлагаешь?
— Заранее подготовиться. Отберём добровольцев. И будем готовы встретить «шоколадных» врукопашную. Например, теми же сапёрными лопатками. Это не обычный противник — огнестрела у него нет. И вообще оружия не должно быть. Ну, поцарапают кого-то, ну и что? Вдвоём-втроём на одного «шоколадника» — много ли ему надо — тукнул по башке и всё. Так мы скорее управимся. Снайперы отсекут «погонщиков», а другие юнармейцы добьют прорвавших сквозь нас. Чем не вариант?
— Ты знаешь… а тебе удалось меня удивить вторично, — Захарова подала ему руку. — Я сейчас в медпункт…
— Вы ранены? — удивился он.
— Нет, просто там сейчас собрался штаб операции. Твой отец ранен, а потому туда сейчас перенесли всё, что можно, только связь с союзниками осталась у главы анклава.
— Тогда я с вами — хочу отца проведать.
В медпункте было людно — несмотря на почти полночь, вестовые постоянно вбегали и выбегали. Аня и Илья поднялись на второй этаж и направились в палату с открытой дверью, откуда доносился бас Ермолаева-старшего.
— Да твою ж мать! Как мне осточертело лежать здесь! Никому ничего поручить нельзя — то там лажа, то тут, а!
— Разрешите, товарищ генерал-майор? — козырнула она, входя в палату.
— А, лейтенант! Заходи! — он внимательно посмотрел на девушку. — Ну, задачу вам поставили?
— Так точно. Через час выдвигаемся к дороге.
— Всё, о чём ранее говорили, остаётся в силе. Я всё понимаю, что у тебя только дети, но ни одного человека, кроме двух снайперов, дать не могу — иначе на главных направлениях оголю участки. Страшно, я понимаю…
— Никак нет, товарищ генерал-майор. Мы свою задачу выполним. Ребята настроены по-боевому. Я пришла ещё вот по какому поводу… хотелось бы утвердить предложение сержанта Ермолаева.
— Ильи? А где он сам?
— В коридоре.
— Зови, — махнул рукой Ермолаев-старший.
— Тарщ генерал…
— Вольно. Рассказывай, что ты там придумал.
— Отбираю добровольцев… — он практически слово в слово повторил то, что предлагал Ане.
Генерал задумался, посмотрел на сына:
— Понимаю… нет, логично всё, что ты предложил. Но мы не знаем, сколько будет загонщиков. Если их будет много и снайперы не успеют их проредить как следует, то это будет… посылать вас просто на убой. Но больше некого — привитых пока мало. И мы не знаем, сколько бойцов противника прорвётся к анклаву через основные пути.