Однако по возвращению к воротам, всю группу ждал сюрприз: у ворот собралось стихийное собрание из пары десятков людей разного возраста и пола, пытавшихся взять штурмом «Шишигу» — салон микроавтобуса уже был доверху забит мотками проводов, а с краю оставалось место лишь для генераторов. Бригада рабочих стояла чуть в сторонке, не зная, что им дальше делать. Двое коренастых охранников уже нацелили автоматы на пришедшую группу людей, чем дополнительно подлили масла в огонь.
Девятов осмотрел своим профессиональным взглядом возмутителей спокойствия и подошёл к толпе.
— Что тут происходит?
— Вы здесь старший, да? Мы поедем с вами, понятно?! У нас дети голодают! Воды горячей сколько не было! — затараторила одна из женщин — У меня трое деток, а они тоже кушать хотят! И вообще! Где гуманитарная помощь?
— В Караганде, знаешь, где это? — ледяным тоном осадил её Антон. — Здесь трофейщики, а не «Армия спасения»…
— А я говорю, что люди дороже! — вскипел один из мужиков с толстым животом. — Антонина дело говорит — выбрасывайте всё из микроавтобуса, и мы загружаемся…
— Мне пох… что говорит Антонина, — оборвал его разглагольствования Девятов и картинно оглядел ворота. — Что-то я не вижу вывески «Бюро добрых услуг», а потому идите-ка вы все своей дорогой. По-хорошему прошу.
— Что, сука, стрелять в безоружных будешь? — вскипел тот же мужик. — Мало вас в Москве подохло, так мы сейчас это исправим.
— А исправлялка выросла? — ехидно поинтересовался подошедший к месту свары Игорь. — Что-то когда банду Ширяя зачищали, ни одна «стерлядь» не вышла помогать, а теперь хотят вкусно есть и сладко спать.
— Да тварь ты безрогая! — вызверилась Антонина. — Я — многодетная мать и мне положено…
— На хрену наложено, — рявкнул Девятов. — Где твои народные избранники, что придумывали эти постановления? Ау-у-у… хрен кого слышу. И давайте сразу определимся — мы вам ничем не обязаны, как и вы нам. Сейчас другие законы действуют.
— А чем вы лучше Ширяя? — заорал снова тот же мужик.
— Чем? — переспросил Сомов. — Я еле свалил от него и могу сравнивать. Так вот хотя бы тем, что мы не насилуем, не убиваем от плохого настроения и не обращаемся с людьми как с рабами. Но терпению есть предел: достанете — не обижайтесь.
— И что ты мне сделаешь? — снова вскипел мужик. — Что? Мразь! Я сейчас у тебя пистолет-то заберу и начну вас сук, гасить!
— Ну, рискни здоровьем, — злобно ответил ему Сомов.
Игорь понимал, что Девятов пока не вмешивается, возможно, пытаясь устроить Игорю окончательную проверку. Мужик рванул к нему и оказался почти рядом, сходу пуская правый кулак в ход. Сомову удалось увернуться и в ответ зарядить в печень обидчику. Тот согнулся пополам, хватая ртом воздух. Чуть отдышавшись, мужик сунул руку в карман и через мгновение у него появился нож-«бабочка». Игорь не стал мешкать — чуть раньше он незаметно отстегнул запорный хлястик на кобуре и теперь достать «Макаров» было делом нескольких секунд. Увидев смотрящий на него пистолет, мужик дико взревел: «Не посмеешь, тварь!» и ринулся на Сомова, размахивая ножом. Скорее на инстинкте Игорь нажал спусковой крючок, и грянул выстрел. Толпа ахнула, когда здоровяк упал на колени и балансировал пару секунд в таком положении, а потом бухнулся ничком на асфальт. Бабы сразу завизжали, рванув в разные стороны от места убийства их сотоварища. Остальные мужики, до этого пришедшие к месту активности какой-то группы, но не принимавшие участия в словесном балагане, осторожно стали покидать злополучное место.