-- Ура! Война! Поход! Сща мы их всех! Блестя шеломами, гремя кольчугами! Мечи - точены, кони - взнузданы! Из дальнобойного, крупнокалиберного и автоматического...! А где у нас пули с урановыми наконечниками? Или, хотя бы, конногвардейские батареи с длинной картечью? Как нету?! А позвать сюда Ваньку Встанькина! А спросить с ленивого-нерадивого плёточкой...!
Экая фигня! Кусочное мышление. В смысле: как у "куска", сержанта.
Представьте: собрал я эскадрон, выдал каждому ППШ. Выучил, снабдил, обеспечил. Приехали ребятишки на то место, где булярские бии бурлаков посекли, набежала на них толпа придурков. В смысле: джигитов с батырами. Тра-та-та! Придурки сдохли. Наша победа? Ура?
Отнюдь. Это победа в конкретном боестолкновении. Это - баловство. Война только теперь начинается.
Преимущество моего гридня в форме наличия ППШ работает, если он видит противника. На определённой дистанции.
Ночью ты его не видишь, местности не знаешь. Выскочил чудак из-за дерева, ножик в глазик воткнул. Пусть и ты его стрельнул, пусть и 1:1, да их-то много больше! Три десятка ворогов положить... в голой степи, в густой толпе, среди бела дня - можно. А в ночью в лесу?
Да хоть и в Степи. Со ста шагов эти джигиты на скаку не промахиваются. И прилетает стрела молча. Никаких дисков с рожками не хватит. Остаётся воин с дубиной типа "сложное изделие железоделательной промышленности с элементами точной механики" в руках. Против врага с луком и саблей.
Партизанская война. "Скифская". Так скифы били Дария, так нынче, в 12 в., постоянно проходят войны русских с половцами.
Пошёл в Степь - а там нет никого. Вернулся домой - а вот они.
Успех похода Мономаха на Шаруканя основан не только на военном превосходстве русских дружин над ордынским ополчением, не только на чётком знании местности и дислокации, но и на тонком учёте погодных условий.
Мономах поймал очень короткий момент ранней весной, когда степь достаточно подсохла, чтобы по ней уже можно было пройти, но трава ещё не поднялась. Ослабевшие за зиму отары не могли двинуться. Вежи кыпчаков стояли на месте. Там их и разгромили.
Чтобы истребить степняков, их нужно сначала остановить. Выдержать натиск их атак, добраться до неподвижных стойбищ. Загонять, как крысу в угол, к реке, лесу, обрыву.
Просто сунуться в Степь, типа: встретим, побьём...
Гийом Левассер де Боплан в середине 17 в. описывает Светлейшему монарху и могущественнейшему Яну-Казимиру, Божьей милостью королю Польскому, тактические приёмы крымских татар.
"Когда стражи замечают татар, то дают сигнал и табор останавливается. Если казаки заметят татар [раньше], то нападают на них; если же татары заметят казаков первыми, застигнув врасплох, татары бросаются приступом на табор. Вообще, странствуя по этим степям, следует повторять... "bon piede, bon oche" ("хорошие ноги, хорошие глаза" - итал.пословица). Я встречал несколько раз в степи [отряды] татар, численностью доброй полутысячи, которые атаковали наш табор и хотя меня сопровождало всего 50-60 казаков, они ничего не смогли с нами сделать; равным образом и мы не могли осилить их, так как они не приближались к нам на расстояние выстрела. Сделав несколько притворных попыток атаковать нас и осыпав тучей стрел, летевших на наши головы, так как они посылают стрелы дугообразно, вдвое дальше предела досягаемости нашего оружия, они удалялись".
Так тысячу лет выглядит продвижение почти каждого табора (каравана, обоза) в степи. Обычная товарно-транспортная операция. Вот почему "чумаки", которые такие обозы водят, пользуется уважением наравне с казаками.
"Следует знать, что степи эти покрываются травою до двух футов в высоту, следовательно, нельзя проехать, не потоптав травы и не оставив за собой тропы или следа, по которому становится известно, сколько может быть татар, а также в какую сторону они движутся. Остерегаясь серьезного преследования, они придумали способ... из ватаги, состоящей из 400 человек, они образуют [как бы] четыре луча своими [меньшими] отрядами, в каждом из которых может быть до сотни лошадей: одни идут на север, другие - на юг, а еще два - на запад и восток и т. д. ... эти четыре небольших банды идут каждая в своем направлении на расстояние полутора лье, а там маленький отряд из сотни [человек] делится на три [группы], насчитывающих около 33 [человек], которые движутся так же, как и предыдущие... пройдя половину лье, они снова делятся на три [части] и продвигаются так далее, пока их число не сократится... до 10-11 [человек].
Делается все это менее, чем за полтора часа и на всем скаку... каждый изучил данный маневр как свои пять пальцев, они знают степи, как лоцманы знают порты. Все группы, по 11 [человек], в каждой разбегаются по степи... в назначенный день они собираются на встречу за 10-12 лье от места отправления в какой-либо ложбине, где есть вода и хорошая трава, и там останавливаются. Каждый маленький отряд едет своей дорогой... Они совсем не оставляют следов, так как трава, примятая одиннадцатью лошадьми, за день-другой поднимается. Прибыв на место, они там остаются, прячась несколько дней. Затем выезжают целым корпусом, направляются к какому-нибудь пограничному поселению, внезапно захватывают его, грабят и сразу же уходят.
Татары придумали этот хитрый способ, как лучше скрываться в степи и обманывать казаков, которые активно преследуют их, зная, что татар насчитывается не более 500-600 [человек]. Тысяча или двенадцать сотен казаков садятся тогда на лошадей и пускаются в погоню, разыскивая неприятельские следы. Найдя их, они следуют по ним до описанного выше круга и теряют там ориентир, не зная, где их [татар] искать, так как следы расходятся в разные стороны... они вынуждены возвращаться по домам, говоря, что ничего не выследили. Вот как трудно напасть на этих татар, разве что случайно, застав их за питьем, едой или ночью во время сна, но они всегда держатся настороже. Их глаза более остры и чувствительны, чем наши, так как менее открыты, и, следовательно, их зрительный луч сильнее, и видят они лучше нас; они замечают нас раньше, чем мы их".