Девчонку одёрнул хмурый подросток, тот же, который испортил разговор у ворот. Несмотря на то что волосы грубияна были черны, как сажа (но блестели в корнях), черты лица не оставляли сомнений: это её брат, причём именно родной, а не какой-нибудь кузен. И почему-то данное обстоятельство было приятно Герту. Он точно знал, что очень бы расстроился, окажись паренёк, так по-хозяйски распоряжавшийся знакомствами девчонки, не её родственником, хотя понятия не имел, в чём причина. А может, просто стеснялся понять.
А вот хмурый мальчик явно понимал всё и даже больше, ибо послал Герту взгляд, который ясно говорил «забудь!». Сестра демонстративно отвернулась от брата. Брат наклонился и стал что-то шептать ей на ухо. Она скривила рот и спрятала волосы под платок.
Герт задумался, если эти двое – силы небесные, как же она мила! – брат с сестрой, то кто тогда им обоим тот мужчина, с которым их видел, когда входил в город? Сейчас он, кстати, куда-то запропастился. Слишком важен для слуги и, судя по лицу, никак не может быть не то что их отцом, а даже дальним родственником. Но они его слушались именно как отца: например, девочка немедленно спрятала волосы под платок, когда он только погрозил ей пальцем.
И подростку, и мужчине, который его сопровождал, почему-то было очень важно, чтобы никто не видел волос девочки. Возможно, это связано с их религией – предположил Герт.
Брат куда-то потянул сестру. Она не сопротивлялась. Лишь обернулась ненадолго и подмигнула Герту.
Герт понятия не имел, что значит это, но всё равно подмигнул в ответ.
Иногда Фейли казалось, что Блич её ненавидит. Это было, конечно, не так. Во-первых, они не способны на настоящую ненависть. Ну, в том понимании, которое вкладывают в это слово люди и близкие к ним расы. Во-вторых, он всё-таки её родной брат. В-третьих, за годы скитаний Фейли сполна ощутила его заботу. Блич был предупредителен в сотне мелочей, а последняя ложка похлёбки всегда доставалась сестре.
Нет, для Блича нет никого ближе и роднее, чем Фейли. Тогда почему он так ведёт себя со всеми, кто ей нравится? Надо будет спросить профессора Найруса. Он умный. Он всё знает. Правда, сейчас он куда-то пропал.
Придётся самой искать правдоподобные версии.
Ну, положим, раньше, когда они шли мимо городов, где никогда не перестанут гореть огни, а потом мимо городов, где гостям обводят мелом тени, прежде чем пустить за ворота, можно было предположить, что Блич просто полон опасений по отношению ко всем незнакомцам. Но здесь?.. Здесь, где у ворот обычная стража, а улицы освещены только в центре?.. Кто им может причинить вред? Что за глупые страхи!
Страхи… уж чего-чего, а их во снах незнакомца было предостаточно.
– Неет!
Никогда бы Соловей не подумал, что мужчины способны так жалобно стонать. Даже палач не смог бы заставить взрослого человека исторгнуть подобные звуки. Уж Соловей-то знал наверняка: совсем недавно пришлось за один грешок оказаться в застенке. Не так серьёзно, чтоб покалечили – хотя будь он не копейщик герцога, закон отнёсся бы к нему строже, – но шрамы от раскалённых щипцов остались.
Но теперь благодаря тому навыку Соловья, из-за которого он чуть не сел в тюрьму, копейщики сумели открыть запертую изнутри комнату, не разбудив владельца.
Спрятав отмычку, Соловей с приятелями подошёл к кровати.
Незнакомцу снился кошмар. Копейщики видели, как бедняга гнётся, словно раненая пантера, как стонет и рычит, мечась по кровати, слышали его плач.
– Ребят, оставим затею. Опасно. Человек так не может. Он словно оборотень, который вот-вот обернётся зверем, – промямлил Квашня.
– Какой он тебе оборотень? Луны почти не видно! – шикнул Соловей. – А вервольфы так себя ведут только в очень лунную ночь.
На самом деле Соловей понятия не имел, как себя ведут вервольфы. Просто не хотел, чтобы трусость деревенского парня с обидной кличкой Квашня испортила шутку.
Впрочем, только ради того, чтобы посмеяться, идти на проникновение со взломом было глупо. Копейщики первым делом обыскали пожитки незнакомца. Увы, монет нашли – кот наплакал. Куртка из оленьей кожи, широкий плащ да меч – всё, что представляло хоть какую-то ценность.
Куртка вполне обычная, а вот плащ чуть было не испортил всю затею. Вывернув его наизнанку, копейщики чуть не ослепли сами и едва не разбудили незнакомца.
– Он колдун, точно колдун, – залепетал Квашня.
– Никакого колдовства, идиот! – шепнул Соловей. – Это просто материал подходящий. Отражает свет. Я видел такие плащи сотни раз.