Ходят слухи, что много хороших людей нынче подались в Столицу, а значит, со Столицы и начинать. Столичную гэбню не жалко (вот уж кто точно сам виноват), да и с Бахтой и Социем так получится подольше не пересекаться. Не говоря уж о том, что некоторые из подавшихся в Столицу хороших людей могут разделять кое-какие дооформившиеся наконец мысли.
Бедроградская гэбня работает хорошо. Бедроградская гэбня работает хорошо и без него, Гошки, он убедился.
В Бедрограде всё будет спокойно — какое-то время.
В конце концов, динамит — это очень просто, а за десять часов дороги до Столицы можно придумать и более изящные решения. Найти сочувствующих, задействовать имеющиеся ресурсы. Предложить интересную сделку томящимся в Медкорпусе.
В Бедрограде всё будет спокойно, потому что Всероссийское Соседство не ограничивается Столицей и Бедроградом, а у института фаланг всё-таки есть одно достоинство.
Все их резиденции во всех городах Всероссийского Соседства располагаются по адресу Революционный проспект, дом 3.
Эпилог
Дорогая Бровь!
Я не писал от руки уже добрых полгода, всё сплошь на печатной машинке, и вот, полюбуйся, что ты со мной делаешь. Писем я не писал вообще никогда, так что, извини, особенностей жанра не знаю. Обязательно ли мне полагается осведомиться о здоровье — твоём и батюшки? Полагаю, нет. Ну, надеюсь, а то вышло бы как-то немного глупо — с учётом того, что вы оба умерли.
Тут невольно хочется заметить, что письма покойникам, как и вообще любая литературная деятельность, куда лучше подходит Габриэлю Евгеньевичу, чем мне, но он, к сожалению, временно недоступен. А может, и не временно. Всероссийская медицина — это хтоническое чудовище, которое проглатывает всех причастных с ногами, я знаю, я там был. Виктор Дарьевич столь добр и щедр, почти и без оговорок, что довольно сложно всегда держать в голове тот простой факт, что из Медицинского корпуса не шибко-то выбираются невредимыми.
Нда.
Актуальная для тебя информация.
В общем, я это всё к чему: помнится, когда-то давно велись какие-то речи про шпионский роман с главной героиней. Шпионские (как и любые другие, прости леший) романы я писать не умею, но базовым навыкам драматургии Охрович и Краснокаменный (о где, о где они теперь?) меня обучили. Дальше списка действующих лиц пока не продвинулся, но, короче, не выпендривайся и радуйся тому, что дают, всё равно никто другой этим заниматься не станет.
На лестнице послышались шаги, и Дима тут же воровато спрятал листы под рубашку. Будучи человеком умным, а также весьма коварным, он засел не в каморке Святотатыча, куда постоянно кто-нибудь вваливался, а в каморке напротив (тем более что там даже имелся стол нормальной высоты). Он не то чтобы стеснялся своего занятия, просто нечего сбивать с полёта эпистолярной мысли.
Шаги потыкались в дверь напротив и позвали Диму по имени.
Он решил пока что сделать вид, что его тут нет.
Действующие лица шпионского романа, название которого я пока не придумал:
Бровь — главная героиня. Юна, свежа, хороша собой, трагически и неожиданно гибнет где-то в первой половине действия, но до самого конца остаётся в сердцах окружающих и вдохновляет их на великие деяния.
Ройш — избранник главной героини. Высок, загадочен, обладает тем неизъяснимым магнетизмом, который в народе называют «и чё она в нём нашла-то». После гибели Брови имел возможность переосмыслить многое в своей жизни и получить закономерное развитие персонажа, но успешно этого избежал, временно заняв завкафское кресло.
Шухер — отец Брови. Сперва поступил не очень хорошо, потом не очень хорошо, потом ещё разок, а потом взял табуретку и помер от слабого сердца.
Регалия Шепелогель — подруга Брови. В действии особо не участвует, но некоторое время о ней почему-то много говорят.
Габриэль Евгеньевич Онегин — бывший заведующий кафедрой истории науки и техники, именитый всероссийский писатель. Умён, утончён, хорош собой, за что был бит, осмеян, заражён чумой и теперь, кажется, долечивается в Медицинском корпусе.
Максим Аркадьевич Молевич — бывший заместитель заведующего кафедрой истории науки и техники, бывший голова Университетской гэбни. Солидный, серьёзный и деловой человек, на котором много чего держалось, а потом ка-а-ак обвалилось! После ряда необдуманных действий посыпал голову (бывшую) пеплом и отправился в добровольную ссылку во всё тот же Медкорпус на исследования. Наверняка это как-то смутно связано с предыдущим действующим лицом.