С другой стороны, если Сердце Снов действительно такой могущественный артефакт, как описывает Ногах, кракену его оставлять нельзя. Как и безумной жрице кво-тоа, если подумать. С другой стороны, лорд Мархана тоже станет плохим выбором. Когда дело касалось злых артефактов, хорошего выбора не существовало.
Серена поняла, что Фостер, Ногах и Яфет согласны друг с другом. Она громко заявила:
— Я отказываюсь быть частью этого. Я не…
— Ну и ладно! — взорвался Фостер. — Мы продолжим втроём. Иди своей дорогой. Для чётного числа мы найдём кого-то другого. Но ты отмечена, Серена. Теперь великий кракен знает тебя. Если мы потерпим неудачу, Гефсимет рано или поздно найдёт тебя, без друзей и в одиночестве, и отомстит.
Лицо боевой волшебницы покраснело, пока она пыталась придумать отповедь.
Фостер не дал ей шанса ответить; он посмотрел на Ногах и спросил уже спокойным голосом:
— Ну так где находится Гефсимет?
Ногах покачала своим посохом. Она облизала длинным языком губы и объявила:
— Фостер, ты сам не знаешь, насколько был прав. Ты сказал, что великий кракен отправил нам послание с помощью этой атаки. Я согласна. Он сообщил нам, что боится поражения. Более того, он также сообщил, где начинать его поиски.
— Разве?
— Кво-тоа, которых он использовал для нападения — они не из Оллета, как я сначала подумала. Они несли племенные знаки единственной другой колонии в море Павших Звёзд.
— Здорово, что ты заметила, — капитан кивнул. — Где эта колония?
— Эти кво-тоа несли знаки тех, кто обитает в Тауниссике.
Капитан поднял брови и махнул рукой, предлагая Ногах продолжить.
— Несмотря на всё твоё знание моря, я бы удивилась, знай ты о Тауниссике. Это неудачная колония. Шесть лет назад несколько сотен обездоленных кво-тоа покинули Оллет. Они были частью подсекты, заповеди которой требовали постоянно расширять территорию кво-тоа. Поэтому они покинули Оллет, чтобы основать лагерь на глубоком атолле. Тауниссик, как называли его старые записи моркотов, отличается значительными зарослями кораллов на затонувшей горе. Шло время, а вестей о прогрессе колонии не было. В Оллете мы считали их погибшими. Очевидно, мы ошибались; Гефсимет нашёл колонию. И поработил колонистов.
Капитан хлопнул в ладоши.
— Прекрасно! Нам предстоит ещё одно путешествие! Назад на корабль. Курс на Тауниссик! Ногах будет нашим проводником.
Серена нахмурилась, но не стала перечить капитану.
Яфет заметил:
— Я плохой пловец. Какая часть этой колонии расположена под водой?
— Не беспокойся, человек, — сказала Ногах. — У меня есть эликсир, который сбережёт тебя и женщину, если придётся спускаться под волны.
— А что насчёт него? — спросил Яфет, указывая на капитана, повернувшегося спиной, чтобы подобрать слетевшую в бою шляпу.
Ногах пожала плечами.
— Фостеру эликсир не нужен.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Пища не касалась губ Рейдона Кейна. Иногда он отпивал из бурдюка. Его глаза были открыты, но смотрел он вовнутрь. Память превратилась в театр, извергающий его прошлое. Он заново переживал все события, в которых присутствовала Эйлин. Рейдон был хозяином собственного разума, и его воспоминания длились долго.
На второй день в глазах заблестели, а потом потекли по щекам слёзы. Рейдон почувствовал вкус соли.
На третий день он вздохнул. Он сунул руку в сумку и достал рацион из сухих фиников, миндаля и яблок. Он откусил. Позднее он съел целый кусок, а потом ещё один.
На четвёртый день Рейдон поднялся на ноги, опираясь на огромный грязный булыжник. Боль пронзила суставы. К физической боли он привык. Другие могли бы принять боль за признак собственной несостоятельности. Рейдон решил считать уколы и долгие приступы ноющей боли доказательством продолжающегося существования. Его боль была связью с прошлым, которую невозможно отрицать. Боль успокаивала его и сохраняла рассудок, пока воспоминания об Эйлин, приносящей ему цветок нарцисса, Эйлин, получающей золотую кормирскую монету из его рук, Эйлин, разыскивающей его во время игры в прятки… пока эти и другие мучительные образы угрожали снова расколоть его надвое.
Гора на горизонте упрямо висела в воздухе, отрицая законы природы и даже, возможно, волю самого Сильвануса… если тот уцелел. Как утверждал говорящий из ниоткуда голем, даже среди богов сейчас царит беспорядок, ведь их уютные царства трещат и рушатся, уступая место новому равновесию.