Даже ложь хороша, если она служит цели.
А кто не лжёт сейчас? Мы все обманываем друг друга. Каждый делает вид, что его устраивает такая жизнь. Они лгут, улыбаясь. Они лгут, когда поддерживают друг друга. Но в их глазах – злоба. И ненависть. Ведь всё идёт не так, как я обещал.
На этом закончу запись на сегодня. Нужно распланировать детали операции, продумать роль каждого.
*Последняя запись в дневнике*
Утро. Где-то около 10 часов. Пишу второпях, до вылазки полчаса.
Не хотел открывать дневник до конца рейда, но у меня предчувствие – всё закончится плохо.
В прошлый раз интуиция здорово выручила, когда зараза проникла в больницу. В воде. Очиститель вышел из строя. До сих пор теряюсь в догадках, как удалось предотвратить заражение людей. Предчувствие…может, и из-за неё я до сих пор лидер?
Кто знает, кто знает.
Сейчас подсознание просто вопит. Но я не отступлю, нельзя.
Возможно, я прощаюсь с дневником или прощаюсь сам с собой. Иду навстречу смерти. Не знаю, что писать.
Теперь помолиться? Или оставить послание тому, кто найдёт этот дневник?
Нет, лучше сделать по-другому.
В тетради осталось немного чистых страниц, использую их по максимуму. На каждом листе распишу состав вакцины и вручу одностраничное "послание" остальным – кто-нибудь да уцелеет.
Труд всей жизни не должен пропасть!
Мы будем прорываться!
Вот и всё.
Ну что ж. Пора прощаться, старина?
*далее – неразборчиво*
*шорох одеяла, размеренное шуршание медицинского оборудования*
– Эй, он, похоже, приходит в себя!
Мелодичный голос. Женский. Почти над правым ухом. Первое, что я услышал. Затем – шелест газетных страниц и звук приближающихся шагов.
Мгновение тишины…
– Дюбуа способен трезво мыслить и отвечать на вопросы? – другой голос. Грубый. Мужской. Не терпящий возражений.
– Не так быстро, лейтенант, – женщина засмеялась. – Больной ещё не открыл глаза, но он нас слышит. Препараты хорошо действуют, хотя, пожалуй, чуть уменьшу дозировку.
Шуршание одежды, едва слышное щёлканье.
Ну что, попробовать открыть глаза? Вот так.
Яркий свет. Белизна кругом. Просторное помещение. Чистота. Справа – стойка капельницы. Слева в углу кресло и небольшой столик.
И – склонившиеся люди. Молодая девушка, из-за маски не видно лица. Только карие глаза, красивые. Она – врач? Или медсестра? И немолодой мужчина с колючим взглядом и гладко выбритым лицом. В форме полицейского.
– Прорвались, – непослушными губами прошептал я и улыбнулся. – Прорвались, всё хорошо.
– Поль Дюбуа? Так? – сухо спросил полицейский, как будто не заметив радости. – Лейтенант Дилан.
– Да…всё…правильно, – говорить получалось всё лучше, – а что не так?
Лицо полицейского заметно посерело, проступили желваки.
– Пожалуй, оставлю вас, – медсестра прервала затянувшуюся паузу, – буду недалеко..
Она торопливо вышла из палаты, немного замешкавшись на пороге. Наверное, решала – оглянуться, или нет.
– Здорово, что Вы нас нашли, – начал я, – благодарен за спасение. Мы…
Закончить фразу не успел – полицейский швырнул в меня газету.
Та упала на лицо взъерошенной птицей. Сил едва хватает, но я как-то сумел опереться на локоть и привстать. Другой рукой сложил газету вчетверо, начал листать страницы…и через мгновение похолодел.
Кричащий заголовок. Фотографии. Мелкий шрифт слегка расплывался, но я жадно проглатывал страшные строчки.
Через минуту газета выпала из ослабевших рук.
– Ересь! Ошибка! Быть этого не может, – прошептал я. – Кто-то другой…путаница какая-то…
– События год назад помнишь? – спросил лейтенант Дилан. Он совладал с короткой вспышкой гнева и передо мной снова стоял обладатель колючего взгляда. – Теракты в Азии. Убитые президенты на саммите, угроза ядерной войны. Волнения на улицах, длительная забастовка полицейских. И ещё этот вирус. Из Африки. Который никто не воспринял всерьёз поначалу.
Я кивнул. Да, так всё начиналось. Напряжённость висела в воздухе. Каждый день – всё более кошмарные новости. Пружина сжималась: мир нёсся куда-то с безумной скоростью. И вроде с политикой всё улеглось, но те цифры, смертность; бьющиеся в припадке врачи, укушенные военные. Прорванные кордоны в прямом эфире. Зараза, расползающаяся по миру. И я не знаю, как можно было сохранять рассудок в те дни.
– Многие сошли с ума, – словно подслушав мысли, продолжал мужчина. – Но не от вируса. Для кого-то это стало звёздным часом. Паника, неразбериха, постановочные видео, ложь от начала до конца. Мгновенная популярность, шальные деньги.