Глава 13
Мы вернулись в аптеку. Изнутри доносились звуки, которые я никогда прежде не слышал в нашем доме.
Том склонил голову набок.
– Это что… пение?
Оно слышалось из-за камина. Поверх верстака торчала пара обшарпанных ботинок, покачиваясь в такт мелодии.
– У хозяйки моей журавль есть хромо-о-ой… Этот журавль и хромой, и ручно-о-о-ой.
– Салли? – позвал я.
Её голова выглянула из-за ножки стола.
– Привет, – ответила она.
Её большие зелёные глаза сияли. Она лежала на спине на моём тюфяке, задрав ноги на стол. Бриджит сидела у неё на груди.
Салли снова принялась мурлыкать песенку.
– Мне нравится твоя птица, – сказала она.
Бриджит, казалось, наслаждается музыкой. Она сидела, полузакрыв глаза от удовольствия.
– Она странно себя ведёт из-за макового отвара? – озадаченно прошептал Том.
– Не думаю. Просто такая уж она есть, – прошептал я в ответ и обошёл стол. – Почему ты так лежишь?
– Грудь меньше болит, если поднять ноги, – отозвалась Салли.
Конечно, когда эффект макового чая прошёл, боль вернулась. Давать мак повторно было опасно, поэтому я попросил Тома приготовить настой из ивовой коры. Когда Салли выпила его, Том объявил:
– Я голоден! – и накинулся на оставшуюся часть медового пирога.
Мне тоже хотелось есть. Из-за всей этой беготни мы пропустили обед.
Я сел за прилавок рядом с Томом и принялся нарезать круг чеширского сыра, который мы купили на рынке. Салли осталась на тюфяке.
– А ты разве не хочешь есть? – спросил я.
– Да нет.
Но её урчащий живот говорил иное. Я спас последний кусок медового пирога из лап Тома и протянул Салли, положив на тарелку вместе с чеширским сыром.
– Бери ещё, если хочешь.
Салли покачала головой.
– Этого хватит, спасибо.
Однако тарелку она очистила даже быстрее, чем Том. Я подсунул Салли ещё кусочек сыра. Она заколебалась.
– Это не Криплгейт, – сказал я. – Тут можно брать добавку. Только взгляни на него.
Том хмыкнул в знак протеста, но его нож уже был занесён над сыром.
Салли перевела взгляд с меня на Тома и обратно.
– Я тебе всё верну, – сказала она.
– Конечно.
Вскоре я обнаружил, что Салли уже возвращает долги. Строго говоря, она начала это делать ещё до того, как я вернулся домой. Опустошив тарелку, Салли вынула из-под тюфяка иглу и шерстяные бриджи и принялась обмётывать низ, не переставая напевать.
Это были мои собственные штаны.
– Что ты делаешь?
– Твоя одежда тебе коротковата. Я её надшила.
Я покраснел. Рядом со мной постоянно был Том, и это значило, что я никогда не чувствовал себя высоким. Но за лето я вытянулся на полтора дюйма и начал вырастать из своих вещей. Если бы мастер Бенедикт был жив, он просто купил бы мне новую одежду, не переставая сетовать, что в Криплгейте мальчиков не учат шить.
А если бы у меня были деньги, я купил бы новую одежду сам. В первую очередь – штаны. Мои становились неудобными и тесными в тех местах, где им следовало быть посвободнее.
– И все твои вещи в дырах, – неодобрительно сказала Салли.
Что ж… я и впрямь не слишком тщательно следил за своей внешностью.
– Спасибо, – смущённо сказал я.
– Говорила же, что могу помочь, – весело ответила она. – Кроме того, ты ученик аптекаря из преуспевающей лавки. Негоже тебе ходить в дырявых штанах.
Она сунула руку внутрь и выставила пальцы из огромной прорехи на заду.
– Но… – Я обернулся к Тому, набивавшему рот сыром. – Я надевал эти штаны только вчера.
– Знаю, – сказал он.
– Ты не видел дырку?
– Конечно же видел.
– А почему ничего не сказал?
– Я подумал, что это было смешно.
Салли хихикнула.
Я плюнул.
– Ты…
– После той истории с твоей курильницей, – с негодованием сказал Том, – я бы сказал, что мы квиты.
– Ещё нет. Но скоро будем.
Я вытащил из пояса флакон и продемонстрировал его. Взгляд Тома стал подозрительным.
– Что это?
– Касторовое масло.
Его глаза расширились.
– Ты этого не сделаешь!
– Да ну?..
С этими многозначительными словами я отправился в мастерскую и поднялся наверх.
– Надеюсь, тебе понравится сегодняшний ужин, – сказал я на прощание.
Пусть Том помучается, гадая, действительно ли я намерен подмешать слабительное в его еду.
Впрочем, ушёл я не поэтому. На самом деле мне не хотелось, чтобы Салли и Том заметили, как мало я съел. Из-за всей этой истории с предполагаемым лекарством от чумы мы забыли одно очень важное обстоятельство: у меня по-прежнему нет денег. Если теперь мы будем кормить ещё и Салли, придётся очень жёстко нормировать еду. Конечно, следовало сказать об этом прямо сейчас, но я чувствовал себя неловко. Том всегда с таким нетерпением ждал обеда… Вместе с тем я хотел, чтобы Салли поняла: здесь не Криплгейт. Три года назад мастер Бенедикт приютил меня, дал понять, что я здесь в безопасности и я здесь нужен. Теперь я мог сделать то же самое для Салли, пусть даже всего лишь на несколько дней.