— Думаю, пора начинать, Хуан, — произнесла она в свой телефон, делая вид, что проверяет, не поступили ли эсэмэски.
— О’кей. Давайте. Майк, готовьтесь к «Операции V».
Джулия, дождавшись, когда шарик рулетки попадет на цифру шесть и крупье соберет фишки проигравших, включая и ее собственную, встала из-за стола, кинула ему фишку на чай и собрала в стопку оставшиеся. Затем, достав из кожаного чехла две таблетки, направилась через зал. Несколько мужчин бросили на нее косые взгляды, но тут же вновь углубились в игру.
Свободных мест за столом, где играли Кериков и Аль-Азим, не было, и Джулия стояла позади, ожидая, пока хоть одно освободится. Когда русский сорвал приличный куш, Джулия, наклонившись к нему, прошептала прямо в ухо: «Поздравляю!» Сначала мужчина был явно удивлен, затем, рассмотрев Хаксли, улыбнулся.
Джулия поздравила и еще одного игрока, которому повезло, и в конце концов уже не казалась чужаком, а просто болельщиком. Потом она поставила пару фишек на ту же цифру, что и игрок; в случае его выигрыша выиграла бы и она.
Игроку не повезло, и он даже извинился. В ответ Джулия лишь пожала плечами — дескать, невелика беда.
После этого она жестом попросила разрешения у Аль-Азима присесть рядом. Тот кивнул, и Джулия, обойдя стол, как бы случайно, словно желая опереться, положила руку рядом с его бокалом. И, выпрямившись, едва не опрокинула его, но вовремя успела схватить и в этот момент незаметно подбросила в жидкость две таблетки.
Это были гомеопатические таблетки, вызывавшие непреодолимое желание опорожнить мочевой пузырь. Частью их плана было во что бы то ни стало вынудить Аль-Азима покинуть игровой зал казино.
Судя по всему, Аль-Азим ничего подозрительного не заметил. Он продолжал играть и, выиграв, по-волчьи осклабился, вручая Джулии и ее выигрыш.
— Мерси, месье, — поблагодарила она, поставила еще раз, но вместе с другим игроком, проиграла и решила убраться подальше от этого стола. Уже на выходе из игорного зала, в атриуме, она позвонила Кабрильо сообщить, что дело сделано.
— Ладно, понаблюдай за ним откуда-нибудь и сообщи, когда он направится в туалет, а сама после этого иди к пристани для яхт, — велел ей Хуан, сам направляясь вниз к туалету, расположенному первым, считая от «Европейского салона».
— Майк, вы со Ски занимайте позиции.
— Уже занимаем.
Неподалеку от туалета располагалась дверь, ведущая в коридор, где располагались различные вспомогательные службы. Это было сделано для того, чтобы обслуживающий персонал не мозолил глаза гостям, таская им выпивку. Хуан задержался у этой двери на секунду, потом она осторожно открылась, и Майк вручил ему бутылку с поддельной рвотой. Хуан выждал еще пару минут, рассчитывая, что препарат подействует, и вошел в туалет.
Как и само казино, уборная сияла мрамором и золотом. Какой-то мужчина мыл руки, когда Кабрильо зашел туда, но еще до того, как Хуан успел дошагать до кабин, удалился. Поскольку туалет был пуст, отпадала необходимость разыгрывать спектакль со звучной рвотой, и он ограничился тем, что расплескал малоаппетитную смесь по иолу и отошел к кабинке.
Кто-то из смотрителей рангом повыше, зайдя в туалет и увидев, что произошло, тут же принялся уверять Хуана, что, дескать, сию же минуту вызовет кого надо. Хуан плохо понимал по-французски, но тон дежурного означал, что соответствующий персонал будет немедленно уведомлен. Дежурный кинулся к ближайшему служебному входу, и тут как по заказу возникли двое служащих.
Дверь туалета вновь распахнулась, и до Хуана донесся характерный скрип колесиков большого бака для мусора.
— Привет, ребята, — сказал он, отходя от кабины.
— И почему только нам достается самая почетная работа? — саркастическим тоном осведомился Майк.
— Потому что вы большие спецы по надраиванию полов до блеска.
Дверь снова открылась. В задачу Пуласки входило психологически заставить дежурного покинуть туалет, пока грязь не будет убрана.
— Он только встал от стола, — доложила Джулия Кабрильо. — Сейчас будет у вас.
— Принял. Пока.
Хуан вернулся в кабинку.
Когда дверь открылась, Лыжа позволил Аль-Азиму войти. Араб сморщился от вони, но потребность помочиться пересилила отвращение, и едва ли не бегом он бросился к писсуару.
Кабрильо дождался, пока тот завершит акт мочеиспускания, после этого бесшумно приблизился к арабу сзади. В последний момент Аль-Азим что-то почуял и обернулся. И выпучил глаза при виде своего двойника, но, прежде чем он сообразил, в чем дело, Хуан вонзил иглу шприца ему в шею и надавил на поршень. Аль-Азим попытался завопить, Хуан зажал ему рот и не убирал руку, пока араб не обмяк.