— Мы позаботились о том, чтобы с самого начала наши отчеты были безукоризненны. Респонсивисты — некоммерческая организация; таким образом, мы не обязаны платить налоги, но мы аккуратнейшим образом подавали все наши документы во Внутреннюю налоговую службу. Если, конечно, вы с Сьюзен не допустили какой-нибудь очевидной глупости, как, например, неуплата подоходного налога. Ничего у них на вас нет. Вы ведь платили налоги, так?
— Разумеется, платили.
— Тогда какого черта психовать? В этом офисе нет ничего, что могло бы привести их сюда. Они могут узнать о нашей операции на Филиппинах, но мы можем сказать, что это клиника планирования семьи, что желающих посетить ее было мало, вот мы и решили закрыть ее. Филиппины — страна в основном католическая, так что удивляться нечему.
— Но выбор времени этого их визита! Ведь он почти совпал с запуском вируса?
— Простое совпадение.
— Мне казалось, вы в совпадения не верите.
— Я действительно не верю в совпадения, но в данном случае речь может идти только об этом. ФБР просто ничего не знает, Том. Поверьте мне.
Видя, что выражение лица Сэверенса не смягчилось, Купер продолжал:
— Послушайте. Вот что нам следует предпринять. Вы должны сделать заявление для прессы, в котором начисто отметете все предъявленные вам ФБР обвинения и расцените их действия как вмешательство в личную жизнь и ущемление ваших гражданских прав. Это необоснованное преследование, и вы собираетесь возбудить гражданский иск против Министерства юстиции. Вы понимаете, что я имею в виду. Вертолет, на котором мы переправляли людей, все еще здесь, на острове. Я вылечу в Измир, где нас ждет самолет. Скажите Сьюзен, чтобы убралась из Калифорнии. Я встречу их с сестрой в Финиксе и привезу. Мы не собирались перебираться в бункер до тех пор, пока вирус не проявит себя, но перебраться на пару месяцев раньше труда не составит. Пройдет какое-то время, и — даю вам слово — федеральному правительству уже будет не до убогого обвинения против вас.
— А как насчет выхода в эфир?
— А вот эту честь я предоставляю вам. — Купер, обойдя помещение, положил скрюченную руку на плечо Сэверенса. — Все будет хорошо, Том. Ваш человек, Ковач, устранит убийцу Зака Рэймонда на «Золотых небесах», и спустя уже несколько часов все наши команды будут готовы выпустить вирус возмездия. Мы здесь. Это наше мгновение славы. Не позволяйте смехотворным набегам ФБР выбить вас из колеи, хорошо? И потом, даже если они захватят здание и все, что в нем, наше движение уже добьется самого крупного в своей истории успеха. Уж этого им у нас не отнять и не остановить нас.
Сэверенс взглянул на тестя. Временами ему становилось не по себе, когда он пытался всмотреться в это лицо, которое подошло бы скорее мужчине средних лет, а не без малого восьмидесятилетнему старцу. Лайделл был больше чем его тестем. Он — наставник, движущая сила успеха Тома. Купер отошел от дел на пике карьеры и мог защитить то, что создал, действуя со стороны, отказавшись от главной роли ради достижения своей цели.
Он никогда раньше не сомневался в истинности идей Купера, всегда верил ему, сколько помнил, и хотя иногда подобие сомнений и посещало его, Сэверенс все равно доверял ему безгранично. И сейчас он стоял, нежно положив руку на изувеченную артритом и затянутую в перчатку кисть.
— Прошу простить меня. Я позволил страху возобладать над нашими целями. Пусть даже меня арестуют, что с того? Вирус все равно будет выпущен и распространится по всему миру. Перенаселенности будет положен конец, и, как вы в свое время говорили, человечество войдет в новый Золотой век.
— Пройдет время, и нас будут почитать как героев. Воздвигнут памятники в честь нашего мужества, проявленного при отыскании самых гуманных средств решения проблем человечества.
— А вы никогда не задумывались над тем, что ведь нас могут и возненавидеть за то, что мы обрекли столь многих людей на вечное бесплодие?
— Часть людей нас возненавидит, это верно, но человечество в целом осознает, что радикальное изменение было необходимо. Оно уже осознает, например, проблему глобального потепления. Вечных, неизменных процессов не существует. Все меняется. Вы можете спросить меня, а по какому праву мы пошли на это? — Глаза Купера заблестели. — И я им отвечу: по праву руководствоваться в своих действиях рассудком, а не эмоциями. Мы поступаем так потому, что мы правы. Никакой альтернативы нет. Интересно, а Джонатан Свифт на самом деле принадлежит к сатирикам, сочинив свое «Скромное предложение» в 1729 году? Он ведь уже тогда понимал, что Англия наводнена бездомными оборванцами и что страна на грани гибели. И чтобы уберечь себя от гибели, писал он, людям надо всего лишь слопать собственных детей, и проблема будет решена. Восемьдесят лет спустя Томас Мальтус написал знаменитое эссе по вопросу прироста населения. Он призывал «к моральной сдержанности», имея в виду добровольное воздержание ради сокращения непрерывного роста обитателей нашей планеты.