Мухаммед встал на борт и осмотрелся. Тут и там сверкали трещины, свежей краской здесь и не пахло. Ржавчина покрывала практически каждую поверхность, не считая транспортировочных контейнеров. Видимо, они не так долго находились на борту. Часть перил отсутствовала, их заменили цепью. Коррозия настолько повредила надстройку, что та, казалось, вот-вот рухнет.
Скрывая отвращение, Гами отчеканенным движением отдал честь капитану корабля. Тот, почесывая необъятное пузо, вяло козырнул.
— Капитан, я энсин[2] военно-морского флота Ирана Мухаммед Гами. Это матрос Катахани.
— Пожалуйте на борт «Норего», энсин. Капитан Эрнесто Эстебан — к вашим услугам.
У него был очень сильный испанский акцент, и Гами приходилось повторять про себя каждое слово, чтобы убедиться, что он не ослышался. Эстебан был на несколько сантиметров выше Гами, но избыточный вес ссутулил его плечи и искривил спину, так что они с Гами казались примерно одного роста. Глаза у Эрнесто были темные и мутные. Пожимая иранцу руку, он обнажил в учтивой улыбке кривые желтые зубы. Изо рта несло кислятиной.
— Что у вас не так с рулевым механизмом?
Эстебан ругнулся по-испански.
— Да подшипник заклинило! Уж четвертый раз за месяц. Владельцы, чертовы скряги, — не на шутку разошелся он, — не дают починить на заводе, вот моим ребятам вся работа и досталась. Мы двинемся в путь уже к вечеру, максимум к утру.
— Что и куда везете?
Капитан хлопнул по стенке одного из контейнеров.
— Один воздух. Вряд ли старина «Норего» сгодится для чего-то другого.
— Не понял?
— Мы перевозим пустые контейнеры из Дубая в Гонконг. В Дубае контейнеры разгружают и загружают на наше судно, а мы доставляем их обратно в Гонконг, где их наполняют по новой.
Что ж, теперь ясно, почему корабль так высоко стоит на воде, рассудил Гами. Каждый такой контейнер весит не больше двух тонн.
— А на обратном пути что везете?
— Ну, по мелочи. Мы едва концы с концами сводим, — вздохнул Эстебан. — Кто ж нам доверит что-то ценней пустых контейнеров?
— Будьте добры, предъявите декларации на груз и экипаж, а также документы на владение кораблем.
— А что, какие-то проблемы? — встрепенулся Эстебан.
— Это мы узнаем, когда я увижу документы, — строго сказал Гами. — Ваше судно находится в водах Ирана, и я имею полное право обыскать каждый сантиметр корабля, если сочту необходимым.
— Да не вопрос… — елейным голосом ответил Эстебан. Улыбка его смахивала на гримасу. — Давайте-ка уйдем с этой жарищи в мой кабинет!
Бендер-Аббас располагался в Ормузском проливе на берегу Персидского залива. В редкие дни летом температура там опускалась ниже пятидесяти градусов по Цельсию; что же до ветра, то о нем оставалось только мечтать. На металлических пластинах под ногами говорящих можно было буквально жарить яичницу.
Так и быть. — Гами махнул рукой в сторону надстройки.
Интерьер корабля мало чем отличался от внешней его части. Щербатый линолеум на полу, ничем не прикрытые металлические стены, местами соскобленная краска, громко гудящие люминесцентные лампы. Некоторые из них временами внезапно гасли, погружая узкий коридор в кромешную тьму.
Гами и Катахани проследовали за Эстебаном по сходному трапу с болтающимися поручнями в очередной коридор. Тот отпер дверь в свой кабинет и жестом пригласил их войти. В дальнем конце была открыта дверь — каюта капитана. Постель была не заправлена, грязные мятые простыни валялись прямо на полу. К стене был прикручен комод, а над ним висело зеркало с извилистой трещиной, делившей его пополам.
Кабинет представлял собой прямоугольную комнату с одним-единственным иллюминатором, да и тот был настолько грязным от соленой морской воды, что едва пропускал солнечный свет. Стены украшали картинки грустных клоунов, режущие глаз своей пестротой. Еще одна дверь вела в крошечную ванную, на фоне которой общественные туалеты тегеранских трущоб показались бы не такими уж и грязными. Даже заядлый курильщик Гами поморщился от едкого табачного запаха.
Эстебан сунул голые провода от настольной лампы в розетку и ругнулся, когда те заискрились, но был явно рад, что лампа хотя бы зажглась. С легким стоном он откинулся на спинку стула и указал гостям на два других. Прежде чем сесть, Гами достал из кармана ручку и отскоблил присохшего к сиденью стула таракана.
Пошарив в столе, капитан с воодушевленным лицом поставил на стол бутылку спиртного, но, окинув взглядом сидящих перед ним мусульман, сник и убрал ее обратно, раздраженно бормоча что-то по-испански.