— Ты бы сделал то же самое для любого из нас.
Зазвенел сотовый Макса, он вытащил его из кармана и посмотрел на экран. Председатель.
— Мы на месте, живы-здоровы, — ответил он, не церемонясь с приветствиями.
— Рад слышать. Дженнер с вами?
— Да, мы с Эдди как раз обсуждали, как нам с ним повезло.
— Вот и хорошо.
— А как там на «Орегоне»?
— Только что говорил с Лэнгстоном. Надо было попросить У Джулии вазелин: уж очень мне влетело за наш прорыв через Коринфский канал.
— Он слегка рассердился?
— Не то слово, друг мой. Он там пытается убедить греков, что это не был план террористов по подрыву канала. Боже, да они уже НАТО звать собрались.
Макс поморщился.
— А все твой чертов план В.
Хуан загоготал.
— Торжественно клянусь подать в отставку, если когда-нибудь снова дойдет до плана В.
— Ловлю на слове, Эдди свидетель.
— Что с Кайлом? — уже серьезно спросил Кабрильо.
— Скоро очухается после лекарств, а там видно будет.
— У нас тут целый корабль за вас болеет.
— Задача оказалась непростой, — признал Макс, — куда сложнее, чем я представлял.
— Он же твой сын. Может, вы не так близки, но ты все равно его любишь, и ничто не в силах это изменить.
— Просто… я так зол!
— Нет, Макс, это чувство вины. Две разные вещи. И тебе придется смириться с этим, иначе ему не помочь. Такова жизнь. Что-то мы можем изменить, что-то — нет. Надо лишь не терять голову и действовать благоразумно.
— Я чувствую, что подвел его.
— Каждый родитель рано или поздно проходит через это. Это часть воспитания.
Хэнли обдумал слова Кабрильо и кивнул. Когда до него дошло, что Хуан этого не видит, он с неохотой произнес:
— Тут ты прав. Просто это так…
— Тяжело, я знаю. Макс, отправляясь на задание, мы продумываем каждую мелочь, учитываем каждый вариант, чтобы не быть застигнутыми врасплох. И все равно порой все идет наперекосяк. Ты хороший отец, ты все правильно делаешь, ты готов подставить Кайлу свое плечо. Откуда тебе знать, случилось ли бы это, будь ты с ним постоянно? Просто прими ситуацию как есть, ладно?
— Когда-нибудь ты станешь лучшим папочкой в мире.
— Шутишь? — рассмеялся Кабрильо. — Зная, в каком подлом мире мы живем, я бы своего ребенка из комнаты не выпу- скал лет этак до тридцати. Да и после — разве что до калитки во дворе.
— Где вы находитесь?
— К югу от вас. Достигнем Ривьеры завтра ночью и к утру возьмем торговца оружием под наблюдение.
— Я должен сейчас быть с вами.
— Ты должен быть с Кайлом. Не переживай, будь там сколько потребуется, ясно?
— Ясно… — Сэн жестом попросил трубку. — Погоди-ка, Эдди хочет с тобой поговорить.
— Хуан, мы побеседовали с Дженнером, и он рассказал, что респонсивисты арендовали круизные суда.
— Так…
— Может, пустая затея, но, думаю, Эрику с Марком стоит просмотреть данные об этих круизах, поискать что-то подозрительное.
— Неплохая мысль. Что-то еще?
— Сказал, что слышал о возведении нового лагеря на Филиппинах. Но, учитывая, что на «Золотом рассвете» было около четырехсот респонсивистов, строительство наверняка уже на более серьезной стадии, чем он предполагает. Тоже стоит проверить.
— Обязательно.
Из спальни вышел Дженнер, притворив за собой дверь. Театральным шепотом он известил:
— Кайл приходит в себя. Полагаю, вам пора оставить нас ненадолго. — Он извлек из своей сумки цилиндрический предмет размером с банку газировки. — Это блокиратор на ручку двери номера, чтобы ее нельзя было открыть изнутри.
— Хуан, нам пора, — бросил Эдди в трубку и прервал разговор.
Макс уже стоял на ногах.
— Сколько времени это займет?
— Оставьте мне телефон, я позвоню. Через час… может, два. Мы с Кайлом немного побеседуем, а затем я пропишу ему успокоительное.
Макс колебался, переводя взгляд с двери спальни на психиатра.
— Доверьтесь мне, мистер Хэнли, я знаю, что делаю.
— Ладно.
Макс черкнул свой номер на клочке бумаги. Вместе с Эдди они дошли до лифтов в вестибюле. Позади раздался щелчок: Дженнер захлопнул блокиратор на ручке двери.
— Давай перекусим, я угощаю.
— Не отказался бы от чего-нибудь итальянского, — выдавил смешок Макс.
— Прости, дружище, сегодня только китайская кухня.
ГЛАВА 18
"Орегон" рассекал воды Средиземного моря на двадцати узлах,
что было далеко не пределом его возможностей, но необходимо было соблюдать маскировку, пока вокруг снуют другие корабли. Сидя в кают-компании, Кабрильо практически не ощущал движения, и, если бы не гул магнитно-гидродинамических двигателей, можно было представить, что он расслабляется в фешенебельном ресторане в Париже.