Как же он хотел, чтобы Кабрильо сейчас был с ним. Хуан обладал удивительной способностью придумывать и выполнять план с первого же взгляда на ситуацию. Макс же, напротив, был из послушных работяг, кто берет препятствия грубой силой и непоколебимой настойчивостью.
Ковач скоро вернется в камеру для допроса, и к тому времени Хэнли нужно убраться как можно дальше отсюда.
Внимательно осмотревшись, он осознал, что гаражная дверь — единственный выход отсюда, и даже радио не сможет заглушить ее скрип. Выбора не было.
Грубая сила так грубая сила, подумал он.
Макс схватил гаечный ключ длиной почти в полметра и весом под пять килограммов. Поднял его, как хирург берет в руки скальпель, зная, на что способен с этим инструментом. В свою первую настоящую драку он ввязался еще подростком, когда размахивавший ножом обдолбанный наркоман попытался ограбить заправку его дяди. Тогда Макс выбил горе-грабителю зубы ключом, очень похожим на тот, что сейчас держал в руках.
Прячась за всем, чем можно, на цыпочках он перебрался на другую сторону гаража, двигаясь как можно медленней, ведь периферическое зрение улавливает именно движение. Производимый им шум тонул в потоке музыки из радио.
На одном из механиков была сварочная маска, защищавшая глаза, так что Макс сконцентрировался на втором: долговязом мужчине лет тридцати с густой бородой и сальными, убранными в хвост волосами. Тот склонился над мотором, возясь со шлангами. Он даже не слышал приближения Макса, когда тот, точно прицелившись, заехал ключом бедняге по голове. Тот обмяк и повалился наземь. Такая шишка не сойдет еще месяц.
Макс обернулся. Сварщик почувствовал движение, начал выпрямляться, снимая маску, и Хэнли замахнулся, как опытный отбивающий в бейсболе. Выпустив ключ из рук, он отправил его в полет, и закаленный инструмент пробил пластиковый Щиток шлема, защитившего сварщика от куда более серьезных повреждений, а сила удара отбросила его в стоявший рядом инструментальный ящик на колесиках. Паяльная лампа упала к босым ногам Макса, и тот резко отступил, спасаясь от синего пламени.
Среагировав на шум, из-за грузовика показался третий механик, которого до сих пор не было видно за широким бампером. В изумлении он уставился на растянувшегося в ящике сварщика, переводя взгляд на Макса.
Недоумение сменилось гневом, и, прежде чем он успел среагировать, Макс схватил все еще горевшую лампу и бросил механику. Поддавшись рефлексу, тот машинально поймал ее.
При температуре в 3000 градусов Цельсия языку пламени не требовалось много времени, чтобы сжечь плоть. Механик поймал лампу так, что сопло было направлено ему прямо в грудь. В его комбинезоне моментально возникла тлеющая дыра, а кожа и мышцы с шипением испарились, оголяя белизну грудной клетки. Кости успели обуглиться, прежде чем неимоверный шок заставил беднягу отбросить лампу.
Выражение его лица не менялось, мозг еще не успел осознать, что сердце остановилось. Будто в замедленной съемке он упал на бетонный пол. Макса затошнило от запаха паленой плоти. Он совсем не хотел убивать несчастного механика, но ничего не поделаешь. Он должен спасти сына, и как ни печально, этот человек встал у него на пути.
Размер одежды сварщика подходил ему больше всего, так что Макс стянул с него комбинезон. Обувь пришлось снимать с третьего, остальные оказались ему безнадежно малы. Он старался не поднимать глаз, пока стягивал ботинки с его ног.
Подойдя к грузовикам с парой кусачек, Хэнли открыл капоты и перекусил провода, тянувшиеся от распределителя зажигания подобно черным щупальцам. Собираясь повторить процедуру с квадроциклами, краем глаза заметил стоявшую на одном из верстаков кофемашину. Посреди кружек, баночек и пластмассовых коробочек с сухими сливками нашел сахарницу. Недолго думая, Макс взял ее и, вместо того чтобы копаться в устройстве вездеходов, просто отвинтил крышки бензобаков и засыпал туда сахар. Больше полукилометра они теперь не проедут, а на то, чтобы прочистить топливопроводы, уйдут часы.
Минуту спустя, сидя на вездеходе, который он нарочно не трогал, Макс нажал кнопку, открывающую гаражную дверь. Царила ночь, и дождь лил как из ведра. О лучших условиях Макс и мечтать не мог. Закрывать за собой дверь было незачем — Ковач все равно узнает, что он сбежал и как он это сделал.
Прищурившись от дождя, Макс нажал на педаль и помчался навстречу неизвестности.