— Еще бы… — Митя ухмыльнулся. — за спиной три развода и свадьбы, а это уже три кольца, правда Катрин?
— Закрой свою пасть, дорогой. — Катя протянула мне свою руку.
Стоило мне коснуться ее нежной кожи, как тут же бросило в дрожь. После увиденного моими ведениями, я совершенно не удивлена, что, Катя не плачет от утраты. Я видела многое: видела ее воспоминания, что разъедали сейчас душу. Видела, как будучи маленькой девчонкой, когда Катерина делала что-то не то, то отец не скупился на угрозы и рукоприкладства, не стеснялся оскорблять малышку, и лицемерно гладить по волосам при гостях, что так часто посещали их дом. На секунду видения прекратились, но вдруг, меня тряхануло, словно молния проникла в тело сковывая его каждую впадинку заставляя выгибаться в самых неестественных позах. Катерина вспомнила, как впервые влюбилась в мужчину, и как ее отец угрожал возлюбленному дочери, а после строптивого отказала жениха Катерины он просто исчез…чем сильнее я сжимала ее руку, тем жестче меня трясло. С голубых глаз прыснули слезы, и Катя вырвала свою кисть закрывая лицо ладонями. Я не могла сдержать жалости. Крепко обнимая тетушку, я гладила ее по волосам, нежному лицу, и кажется, что делала только хуже.
— Катюш, все это в прошлом. — Митя нежно провел ладонью по ее аккуратному личику собирая грубыми пальцами гроздья нарастающих слез. — мы теперь свободны, и ты не обязана делать то, что хочет папа. Кать, ты теперь можешь бросить все, послать нас всех к чертовой матери и даже своего мужа. Теперь ты ничего никому не должна.
— Бросить мужа? — удивилась я.
— Да. Отец выдал меня за него замуж, когда узнал, что я собираюсь сбежать со своим возлюбленным. Пропал и Егор, а там и меня выдали замуж за одного французского дипломата. Только… — Катя потихоньку начала успокаиваться. — только счастья от этого никакого не было. Я трижды разводилась с ним, а потом сходилась и все это из-за отца. Знаешь, дорогая, может быть, потому что я была ему приемной, а может быть, потому что старшая из всех детей, но он всегда скупился на любовь, но всегда был щедр на угрозы. Ты, наверное, думаешь, что мешало мне все это бросить раньше? — она закурила. — наверное, — затяжка. — я просто трусиха.
— Он умер. — Митя вздохнул. — нужно принять это, как должное. В конце концов, он попросил прощение перед всеми.
— Кроме меня. — Катя грустно улыбнулась. — это было ожидаемо.
— Ожидаемо? — вдруг послышался возмущённый, незнакомый женский голос.
— Да, Ксюш, ожидаемо. — ответила Катя.
— Этот старый ублюдок… — девушка прошипела. — убила бы лично. — продолжил возмущаться девушка. — да какого черта, здесь, как в гробу!!! — Ксюша резко ударила по стене и свет озарил коридор.
Теперь я могу разглядеть внешность эти двух женщин. Катерина высокая женщина. Хорошо сложенная и безупречно одета. Черное платье с золотой оборкой свободно сидит на ее подтянутой фигуре, а аккуратное декольте заманчиво оголяя небольшую грудь, что скрыта светло-серой сеточкой-вставкой. Родинка чуть выше губ, розоватые, впалые щечки, проколотый острый носик и приподнятые, темно-коричневые бровки. На ее длинных, аккуратных пальчиках много колец, словно она всем своим нутром кричит о своих богатствах, но только Ксюша совершенно другая. Она не такая женственная, как сестра, да и быть пай-девочкой ей просто не пошло бы. Более низкий рост, спортивное тело. Короткая стрижка и этот оттенок пьяной вишни придает ей некую брутальность. Девушка уверенно подошла к нам поднимая пыль с пола своим тяжелым шагом.
— А ты видимо Мишкина дочка. — улыбнулась она глядя на меня. — симпатичная. У тебя глаза нашего брата. — грустно вздохнула Ксюша.
— Спасибо. Жаль, что я никогда уже не узнаю, какой он был. — вздох.
— Представляете, они там так оплакивают этого старого хрыча, а сами понятия не имеют, как он обращался со своими детьми. Старый урод.
— Ну, тише, дорогая. — Митя потянулся и его ладонь мягко легла на плечо сестры. — о покойных плохо не говорят!
— Хм, а когда он замуж меня в шестнадцать лет выдал, можно было плохо говорить?
— Ну, тоже нельзя. — подметила Катя.
— Представляешь себе, девочка, — она толкнула меня по плечу, как говорится «по-братски».-папочка выдал меня замуж за старого, вонючего урода, который измывался надо мной месяц. Я не Катюша, и терпеть не стала. — вздох. — прикинь, я кинула его с его же любовницей. Классно, да?
— Возможно. — спокойно ответила я.
— Да уж, только нашей Кларе так не повезло. — Митя устало вздохнул. — выдал ее еще ребенком за ненормального чела. Между нами говоря, над ней измывались, имели, как куклу пять лет, а потом бросили. Кларочка не смогла родить ребенка своего авторитетному мужу, а он решил, что это подрывает его авторитет, и послал ее куда подальше. Не, конечно же, Клару можно понять, и я бы сюда не вернулся после такого.