— Бытует мнение, что Мишка не был верным мужем и любящем отцом. Поговаривали, что одна из местечковых проституток залетела он него. — подметил сосед водилы. — мол, изнасиловал он ее, а через месяц после этого пропал он из виду. Маришка вроде аборт сделала, и даже замуж вышла после этого.
— А она точно аборт сделала? — мой похититель встрепенулся. — помните ее мать? Она ведь тогда воспитывала какого-то ребенка.
— Хм, — водитель выдохнул дым. — а кто у не был?
— Девчонка вроде. — ответил его сосед по сидению.
Машина резко затормозила, и чтобы я не ударилась, мой похититель ласково обнял меня за талию и не отпускал всю поездку. Прилив красивой нежности был нарушен парочкой легкой пощечин. Я открыла глаза и вздрогнула. Водитель разглядывал меня, как картину в галерее и выдыхал клубки дыма прямо в лицо. Его внешность сильно отличалась от внешности его приятелей. Их объединяла смазливость современности и отсутствие какой-либо мужественности. В чертах острого лица водителя было нечто завораживающее. Тяжелые скулы, ярко выраженный подбородок и этот его кадык, что был редкостью для современных мужчин. Легкая щетина и эти его темно-карие, практически черные глаза выжигали мое нутро своей проникновенностью. Он снова выдохнул дым мне в лицо заставив кашлять. Грубая ладонь убрала спадающую прядку белокурых волос с моего лица, и он быстро облизал губы коснувшись языком верхней губы, как клацают языком игуаны. В нем было что-то от этого зверя…может быть стать, а быть может чувственно-холодный взгляд…
— Сколько тебе лет? — прохрипел он.
— Мне… — заикнулась я сглатывая нервный ком в горле. — мне восемнадцать.
— Господи, Боже. — произнес второй мужчина. — да она вылитая Мишка, упокой Господь его душу.
— А если честно, то в глазах материнское выражение, а все остальное… — водитель выдохнул дым в открытое окно. — ты помнишь, с кем выросла? Ты не бойся, мы тебя не обидим, ребенок. — грубая ладонь нежно погладила меня по щеке.
— Я… — прошептала отводя взгляд… — я не могу называть ее имени. Не принято было. Она удочерила меня в пять лет.
— Все правильно тогда…старушка Поли обзавелась внучкой именно тогда. — продолжил водитель. — а ты знаешь что-нибудь про отца?
— У меня есть одна вещь. Приемная мама сказала, чтобы я никогда в жизни не открывала его. — сняв медальон с шеи я протянула его мужчине. — она говорила, что пока не увидела лица того, кто изображен на фото, то он будем меня оберегать.
Мужчины открыли мой кулон, и посмотрев на фото сосед водителя перекрестился. Видимо, то, о чем они думали — оправдалось. На лице седоволосого мужчины дернулась бровь, но мягкая улыбка заставила его потрескавшиеся губы извиваться. Он погладил меня по волосам и произнес спокойным голосом…
— Твой отец был золотым человеком. Поверь, если бы не смерть — он бы никогда тебя не бросил.
— Людям свойственно умирать. — ответила на выдохе я.
— Не ступай на путь матери, девочка. — водитель снова завел машину.
Мы тронулись с места. Я прижалась к левой двери автомобиля и все смотрела в окно, разглядывала пейзажи и пыталась понять куда мы направляемся. Увы, но ничего знакомого. Моя ладонь спокойной лежавшая на сидение, вдруг столкнулась с кистью моего похитителя, и я резко обернулась, столкнувшись с этой милой, приторно-сладкой улыбкой, которая почему-то вызывала во мне нотку смущения.
— Мишка, чертов ты балбес, узри же мой поступок, старина! — прохрипел напарник водителя и я заметила, как он тяжело вздохнул.
— Знаешь, — начал говорить мой похититель. — твой отец был великолепным человеком. Честь, достоинство у него в крови. Готов был простить твоей матери все.
— Ты его так нахваливаешь потому что о покойниках плохо не говорят? — спросил водитель убавив звук играющей мантры. — готов был простить…ага, сначала трахнул ее без согласия, а потом носился с ней, как наседка, когда та хотела заявление накатать. Классный был мужик, ничего не скажешь.
Мне становилось не по себе. Почему-то, резко начало укачивать, и тошнота ощущалась в глотке. Все тело сжалось, судорога обуяла водителя, и я, посмотрев по сторонам, попросила остановить машину, но мужчины мне отказали в этом. Было не этично объяснять, что меня сейчас вырвет. Водитель вышел со мной. Он прождал меня у обочины чуть больше десяти минут.