— И часто с тобой такое? — спросил он опираясь на дерево выкуривая очередную сигареты.
— Обещаешь не смеяться? — вытирая рот тканью рукава рубашки я вздохнула.
— Даже и не думал. Это своего рода — беспокойство.
— Я обладаю шестым чувством. — мои щеки залились стыдливым румянцем.
— Это что-то вроде экстрасенсорики? — водитель улыбнулся. — мне так и не удалось открыть энергию для этого. Видимо мало медитировав в молодости.
— Только тоньше чувствую. Я чувству все. Вижу, что произошло и что происходило, и даже, что произойдет. Тебя в салоне скрутила судорога, а я увидела, что у тебя язва. — грустно ответила я. — из-за этого скрутило и меня.
Было видно, что мужчина находился в замешательстве, но отрицать ничего не стал.
Глава 2
Мы приехали в огороженный железным, высоким забором многоэтажный дом. Из салона автомобиля я насчитала в нем три этажа. Кирпичный дом, оснащенный немногочисленными окнами, что занавешены бархатными, темно-зелёными шторами с золотой каемкой выглядели по-настоящему богато. Сад. Разбитый цветущий сад с высокими кустарниками одурманивающих алых роз, персиковые, яблочные деревья и лоджии с гравировкой переплетенных символов из холодного метала по которому пущен ядовито-салатовый плющ с фиолетовыми цветами казался мне вызывающим, словно говорил, что здесь нет места жалости. Подойдя к тяжелым входным дверям, я подняла голову и увидела две направленные на незваных гостей камеры видео наблюдения. За железными входными дверьми оказалась простая, деревянная. Мраморная лестница, что расположилась прямо в центре коридора казалась мне вычурной, словно хозяин дома не стеснялся демонстрировать свой достаток. Судить по обложке — некрасиво с моей стороны, но все же…будь я такой богатой, то старалась бы сохранить скромность.
Водитель (по приветствую дворецкого я узнала, что зовут его Вадим…хм, если разобрать, то получится В ад им. Смешно), так вот Вадик нежно обвил своей грубой рукой мой локоть, и мы ступили на лестницу поднимаясь на последний этаж дома. Прикоснувшись перил, я вздрогнула от своего видения: пожилой мужчина лет семидесяти семи гордо, хотя и с трудом, любит подниматься по этим ступеням вспоминая свою тяжелую молодость. Грудь сжала боль, и я поняла, что этот человек мучается от болезни легких, которая так уверенно сжирает его изнутри. Длинный коридор, ведущий в одну единственную комнату, увешанные фотографиями стены, высокие растения, пальмы и широкие стеллажи с классиками литературы начиная от зарубежных метров разно жанрового искусство до русских, признанных авторов старых эпох до современности. Я остановилась возле одной из фотографий: этот пожилой мужчина, но еще не такой старенький сфотографирован в окружении детей, внуков и своей супруги. Можно только позавидовать такой любви…
Мы подошла к темно-вишневой, деревянной двери за которой горел тусклый свет, и я подумала, что за этими тяжелыми завесами тайн и конфиденциальности заключались договора, переговоры, брачные контракты, но воцарившиеся в доме атмосфера говорила мне, что сейчас это такие мелочи и ждут меня не переговоры, а нечто более важное. Я чувствую это всем своим нутром. За закрытой дверь оказался мужчина. На вид ему не больше тридцати, высокий, в меру упитанный мужчина с первыми морщинками, которые не свойственны мужчинами, как изъян. Прямой нос, тонкие губы, ямочки на щеках и лишённое растительности гладкое лицо. Я заметила громоздкие часы, что плотно затянуты на его правом запястье. Он оттолкнулся от пола и повернувшись ко мне передом встал, чтобы по-мужски пожать мою руку. Однако…
— Доброй пожаловать, моя милая, в нашу скромную обитель. — проговорил молодой человек своим низким басом глядя мне в глаза так, что я почувствовала закалённый, стальной нрав. — так, Вадим, оставьте нас.
Как только водитель закрыл за собой дверь, и мы остались с этим юношей один на один, то он расслабленно сел в кресло (складывалось у меня впечатление, что он ждал чего-то домашнего, или просто слишком сильно затянул ремень). Положив ладонь на стол, а второй подперев подборок, он рассматривал меня точно так же, как и ранее это делал водитель со своими прихвостнями. Это странное, липкое, скользящее по шее чувство опасности заставляло меня собраться и прекратить показывать страх. Меняем его в глазах на пожар чувство и не ослабляем хватку морального противостояние. Одно правило, что я заучила с ранних лет: «не выпускай клыки, пока враг не повернулся спиной». Да, подленько, но иначе просто как.
— И так, юная леди, могу ли я поздравить Вас с приходом в нашу большую и крепкую семью? — улыбаясь спросил меня молодой человек.