– Где остальные?
– У к-кого-то из н-них.
Со способностью мыслить к нему медленно возвращалась паника. Хоть принцесса пока и не изъявляла желания убить его, он прикончил ее людей и не смог провести ритуал, из-за чего в городе чума. И, пусть сейчас она и помогает ему, еще не известно, что она потребует за это взамен.
– Почему в Эргане чума? – спросила, разжимая пальцы у следующего мертвеца, Эскер.
Будто отвечала на его мысли. Хану вдохнул холодный тяжелый воздух, пытаясь справиться с навалившимся страхом.
– Н-не знаю, – ответил он хрипло. – Я… М-м-мне казалось… Я в-все п-п-проверил н-несколько раз…
Молча, Эскер вытащила оставшиеся два амулета из рук мертвого палача. Сунув украшения за шиворот, она быстро подошла к приоткрытой двери.
– П-подожди, – выдавил Хану, лихорадочно размышляя, что может помешать ей уйти. – Я сп-прошу м-мастера Арамьера, он д-должен знать, как все исп-править…
Принцесса наклонилась, поднимая с пола ворох его вещей, и, подойдя, сложила рядом. Она не собиралась уходить и бросать его здесь, с облегчением понял Хану.
– Спросим. Одевайся. Надо уходить, пока сюда не заявилась стража.
Хану торопливо кивнул и, пытаясь унять дрожь в руках, принялся одеваться. Пришлось зажмуриться и сжать зубы, чтобы не застонать, когда ткань рубашки коснулась спины. Раны заживут рано или поздно, да и амулет не позволит заразе проникнуть в кровь, а вот злить промедлением принцессу, от которой сейчас зависела его жизнь, не хотелось.
– П-почему ты боишься стражников? – спросил он, уже понимая, что вопрос глупый, и до ответа он может додуматься сам. Одежда служанки, в которой заявилась Эскер, принц, обвинивший ее в заговоре, да и то, что она пришла без охраны… Не нужно было большого ума, чтобы сложить эти детали воедино.
– Калиар приказал им не выпускать меня, – отозвалась Эскер, подтверждая его мысли. – Он всегда был придирчивый, и недоверчивый, а когда понял, что заболел… – она осеклась и прикусила губу. На лице застыло строгое, окаменевшее выражение. – Пойдем. Времени мало.
Второпях натянув мантию, Хану обулся. Гримуар, к его облегчению, был цел и невредим. Пришлось сунуть его за пазуху – нести книгу в сумке, ремень которой будет задевать спину и давить на плечо, не представлялось возможным. Поправив платье так, чтобы ножны и сапоги не выпирали, Эскер подхватила лампу и велела:
– Обопрись на меня.
Поднявшись с ее помощью, Хану почти повис на девушке. Та и вправду оказалась на удивление крепкой – впрочем, и он сам весил немного. Медленно, они пошли к двери. Хану пытался не опираться на принцессу слишком сильно и чаще переставлять ноги, но получалось плохо.
Остановившись у двери, девушка выглянула наружу. В коридоре стояла темнота. Открыв дверь – это вышло с чудовищным скрипом, который, кажется, должен был разбудить весь замок – они вышли из камеры.
– Пойдем через кухню, – рассказывала Эскер, пока они шли. – Кладовая тоже в подвале, через нее можно будет выйти наверх. Если нам встретятся стражники, ты сможешь с ними что-нибудь сделать?
– Убить? – уточнил Хану. Сейчас, когда в голове чуть посветлело, чужая кровь на лице и люди, выхаркивающие собственные внутренности, уже не казались естественным проявлением справедливости.
– Нет-нет, не обязательно! Усыпить например, или…
– Нет. Сейчас не смогу.
– Вот как, – Эскер дернула щекой, изображая улыбку. На неподвижном, будто окаменевшем лице это смотрелось жутковато. – Может быть, мы никого не встретим. Все-таки, утро еще нескоро.
Коридор тюрьмы закончился крепкой дощатой дверью. Они остановились передохнуть. Все-таки, какой бы крепкой ни казалась принцесса, тащить парня ей было тяжело. Стражники им так и не встретились. Это казалось странным даже для глубокой ночи. Хану оперся на стену и какое-то время стоял, просто пытаясь отдышаться. Эскер, как и прежде, окаменевше-спокойная, смотрела на камни за его спиной. От ее хладнокровия веяло безысходностью.
– Почему здесь никого нет? – все-таки решился задать вопрос Хану.
– Люди бегут, – глухо отозвалась Эскер. – Считают, что, раз чума начала с королевской семьи, за пределами Эргана у них будет больше шансов выжить. Кроме того, – она запнулась и продолжила, так и не изменившись в лице: – кроме того, они боятся Калиара. Думают, что, раз уж он запер меня, слугам не на что надеяться. Стража по-прежнему верна ему, но из-за болезни многие уже не могут нести службу.