– Эскер, п-пойдем. Н-нельзя здесь оставаться.
Эскер молча кивнула, не размыкая белые, плотно сжатые губы. Медленно, будто в полусне, она соскочила на землю.
– П-пойдем, – мягко, насколько мог, повторил Хану. – Н-недалеко есть овраг, м-можно там сп-прятаться…
Девушка не ответила, снова ограничившись кивком. В светлых волосах отражался свет едва показавшегося солнца. Хану, после секундного колебания, осторожно взял ее за локоть. Его прикосновение оказалось последней каплей – Эскер громко всхлипнула и, разрыдавшись в голос, упала на колени, обеими руками закрыв лицо. Конь с испуганным фырканьем переступил ногами. Пятнышко, мирно щипавшая траву неподалеку, с интересом покосилась в их сторону. Хану растеряно оглянулся в сторону города. Возле ворот по-прежнему было безлюдно, но надолго ли это, он не знал. Глупо было надеяться, что погоню не вышлют.
– Эскер… – пробормотал он, не представляя, что еще можно сказать. То, что им надо идти, она знала и так. – Ты… ты как?
Глупее вопроса он не смог бы придумать, даже если бы потратил пару часов. И так видно – плохо. Принцесса плакала, зажав рот рукой.
– Я опоздала всего на минуту, – разобрал он сквозь всхлипывания. – Если бы я отнесла амулет сначала не Калиару, а отцу, он был бы жив…
Розовый круг солнца показался из-за горизонта почти на половину. Бросив еще один взгляд в сторону города, Хану опустился рядом с Эскер. Недолго поколебавшись, он все-таки приобнял ее за плечи и попытался поднять. Девушка подчинилась безропотно, кажется, совсем не задумавшись над тем, что делает.
– П-пойдем, – произнес он.
Особой необходимости в этом не было – просто не хотелось молчать в такую минуту. Как будто его заикающийся голос может как-то успокоить принцессу. Посмеяться бы над собственным идиотизмом, да сил уже не осталось. Вспомнив о лошадях, Хану потянулся в сторону вороного, чтобы взять его за поводья. Тот с коротким и возмущенным ржанием рванул в сторону. Черт с ним. Все равно сейчас его не догнать, а верхом сквозь лес не пробраться.
– Мне доверили Эрган меньше, чем на две недели! А я оставила город без денег. Если бы все не думали, что чума их не тронет, может, смогли бы уберечься!
Чуть крепче сжав пальцы, Хану повел девушку к лесу. Овраг с обвалившимися деревьями, как он помнил, был недалеко от дороги, совсем близко к опушке. Понять, где раньше проходила дорога, было довольно просто – деревья там выглядели свежими и чистыми по сравнению с остальными. Другое дело, что продраться сквозь заросли и ветки куда сложнее.
– Я должна была отдать отцу свой амулет, сразу же, как он заболел. Тогда бы он выжил, но я… струсила…
Голос сорвался. Разобрать слова сквозь рыдания дальше было совершенно невозможно. Хану опять обернулся к городу. По-прежнему пусто. Еще хотя бы полчаса форы – тогда они успеют спрятаться в овраге и, может быть, их не найдут. А может, погоню и вовсе не пошлют – все-таки, король только что умер, а его наследник при смерти. Как точно действует амулет на уже заболевших, Хану не знал, но был уверен, что за пару часов болезнь не пройдет.
Деревья стояли вплотную, сплетаясь ветвями, утопая в кустарнике. Шиповника здесь раньше тоже не было – Арамьер постарался не только спрятать дорогу, но и сделать лес непроходимым. Протиснуться сквозь стволы вдвоем было бы сложно, и Хану, выпустив плечи девушки, осторожно взял ее за руку. Ладонь была теплой, почти горячей, и мягкой. Эскер не сопротивлялась – не до того ей было, наверное.
– Пригнись, – посоветовал Хану. – Т-тут ветки.
Наклонившись, он двинулся вперед, свободной рукой закрывая лицо от ветвей. Почти сразу раздался треск ткани – рукав мантии зацепился за куст. Эскер шла сзади, по-прежнему всхлипывая. Хану не оборачивался – слишком просто было потеряться в этой чаще, начавшейся едва не с опушки.
Овраг он, по счастью, нашел. Расщелина в десяток шагов длиной густо заросла травой. На дне бежал, снова скрываясь под землей, тонкий ручей. Соединяли края оврага стволы трех обвалившихся деревьев, плотно покрытых мхом и мелкими синими цветами. Они медленно, осторожно спустились. Встать в полный рост в овраге не позволяли деревья. Сейчас это было только на руку – легче спрятаться.
– Пришли, – сообщил Хану, нагнувшись и проходя в укрытие. – Н-надо отдохнуть, станет легче.
Ему – однозначно, а вот принцессе, может, и нет. Впрочем, он все равно не мог сделать ничего для нее сейчас, после этой страшной ночи. Сев на землю – в утреннем лесу она была холодной и сырой – Хану достал гримуар из-за пазухи, бережно сложил его рядом и принялся стягивать с себя мантию. Эскер – заплаканная, с распухшими веками и носом – вошла следом, озираясь.