– Что ты делаешь? – глухо спросила она.
Она, похоже, успокоилась немного – или просто устала. Голос от слез был все еще хриплым.
– Спина, – коротко пояснил Хану. – Надо снять, пока совсем не присохло.
– Точно, – рассеяно отозвалась Эскер. Мыслями она, судя по всему, была все еще не здесь. – Прости, я и забыла, как тяжело тебе пришлось. Тебе помочь?
Хану кивнул, хоть и должен был, наверное, отказаться. Поднимать руки было все еще слишком больно. Присев рядом, Эскер осторожно, будто боялась, что ее заподозрят в неладном, взялась за края мантии и помогла снять ее. Взявшись так же за подол рубахи, она потянула его вверх. Хану зашипел сквозь зубы – ткань успела крепко присохнуть к ранам. Девушка испуганно отдернула руки.
– Прости, я… буду осторожнее.
– Давай сразу. Одним движением, – пробормотал он в ответ. Резко расхотелось раздеваться, но оставить все, как есть, и начинать медленно срастаться с одеждой, было бы неправильным решением.
Эскер кивнула, и, снова взявшись за ткань, рванула ее вверх. Хану взвыл, когда рубашка отделилась от тела, и быстро, почти с отвращением, стянул ее. Та была твердой от крови – такая уже не отстирается. Скомкав ткань в руках, он некоторое время молча сидел, тяжело дыша.
– Кровь опять пошла, – тихо произнесла Эскер. – Надо промыть, здесь много грязи.
Хану смолчал. Выудив из внутреннего кармана белый платок с вышитыми инициалами, принцесса намочила его в ручье и осторожно, будто собиралась кормить бешеного пса, провела им по одному из следов от хлыста. Ничего не сказав, Хану поморщился. Сидеть здесь, в тени и без одежды ранним утром было холодно, и ледяная вода это никак не облегчала.
Принцесса водила платком по его спине, постепенно смывая кровь, грязь и остатки рубахи. Ее дыхание все еще было сбивчивым – похоже, она готова была разрыдаться снова в любой момент.
– Амулеты т-только защищают от заразы, – пробормотал Хану наконец. Он не сразу решился сказать это – напоминать девушке обо всем, когда она едва успокоилась, не хотелось. – Если б-бы ты успела отнести королю амулет за минуту до смерти, он в-все равно бы не выжил.
Эскер замерла на мгновение, держа руку с платком совсем близко от раны. Хану молча ждал, что она скажет. Попытка утешить ее, сняв хотя бы часть вины, которую девушка себе приписывает, вышла не самой удачной.
– А Калиар? – тихо спросила Эскер. – Он выживет?
– Не знаю, – честно признался Хану. – Наверное, если был не слишком болен.
Девушка вздохнула, судорожно и прерывисто. Сквозь густую листву на землю падал узор из света. Едва слышно журчала вода, чирикали неподалеку птицы. Ни лошадей, ни голосов людей слышно не было. Вот и хорошо. Хотелось спросить, зачем вообще принцесса спасала брата, который обвинил ее в заговоре, надо было узнать, почему решил спрятаться Арамьер, но на все это не осталось ни сил, ни внимания. Хану опустил голову ниже, сжимая в руках измазанную в крови рубаху, чувствуя, как вязкая мгла заполняет голову.
Они двинулись в путь снова незадолго до вечера. Хану проспал бы и дольше, но оставаться на ночь в овраге, когда даже нет возможности развести костер, или идти в чаще в темноте, рискуя заблудиться, не стоило. Эскер не спала вообще – не смогла.
Дальше они снова продирались сквозь лес, лишь изредка останавливаясь на отдых. То, что они пришли, Хану понял не сразу. Поляна вокруг дома чародея уже не выглядела идеально ровной – деревья подступали к стенам вплотную, карабкались на крышу, закрывали темные окна. Шумящий в кронах деревьев ветер пах близким дождем.
Хану подошел к дому медленно, продираясь сквозь вездесущий шиповник. Эскер осторожно шла за ним, правой рукой касаясь рукояти меча. В окнах было темно, не доносилось ни звука – даже птицы, и те замолчали перед грозой. Поднявшись на крыльцо, Хану распахнул дверь и несколько секунд вглядывался в царящую в коридоре темноту.
– Мастер! – неуверенно позвал он.
Никто не ответил. Хану сглотнул, рукой нащупывая под мантией спрятанную книгу. Похоже, учитель совсем не хотел, чтобы его нашли.
– Мастер Арамьер! – повторил Хану чуть громче.
Даже если в доме кто-то был, он не собирался отзываться. Войдя внутрь, Хану свернул в свою комнату. Окно плотно закрывали ветви деревьев, отчего свет сюда почти не попадал. Подойдя к сундуку, он поднял крышку и долго искал внутри трут и огниво. Эскер в коридоре плотно прикрыла входную дверь и задвинула засов.